Верните мое тело!

– Весь набор ей точно не нужен, – бормотал церковник. – Просто не хочет показывать, чем точно она будет пользоваться. Поэтому будет трогать всё. Ну, а мы посмотрим. Может чего и поймем. Заодно, я скажу тебе очень важную вещь. Я буду стоять рядом и не допущу прямого вреда от колдовства, но если что-то пойдет не так, нужен запасной вариант. У вас в мире есть люди, которые смогут помочь тебе, если всё сломается. Я не совсем уверен, как они называются у вас, но должны называться строители. Знакомо? – он хитро прищурился.

– Строителей у нас много. Есть наши, есть гастарбайтеры.

– У них вот такой символ, – он нарисовал на пергаменте пирамиду с включенным в неё глазом.

– Масоны! – обрадовалась Ника. – Вольные каменщики. Только у нас это собрание чокнутых людей, все над ними смеются.

– Я бы на вашем месте смеялся над чем-то другим. Постарайся найти помощь, если понадобится у кладовщика. Просто запомни эту степень.

– Запомню, – улыбнулась Ника.

Пристёгнутая цепью к массивному столу, мадам Мелисса ходила среди десятков разложенных на нем ингредиентов, вмешивая разные составляющие.

После четырёх часов химических опытов, у Ники решительно не было сил смотреть на продолжение этого действа.

Неожиданно мадам собрала несколько смесей в один кувшин, из него повалил пар и она закричала тонким, торжествующим голосом:

– Готово!

–Ты можешь пойти, как только я вылью это на пол. Возьмешь у кухарки кровь. Когда будешь готова, намажешь вот этим, – она подпихнула пузырек Нике. – Зеркало в моей квартире. Тогда я открою обратный портал. Всё.

– Если она не вернётся, – сообщил виконт. – Я не позволю тебе умереть, ведьма. Будешь гнить вечно.

– Плевала я на неё. Вернётся конечно. Я стараюсь для себя, а не для этой дуры.

Нику от предстоящего испытания пробил холодный пот. Руки начали мелко дрожать, а комок в горле не хотел сглатываться и пропадать.

– Я готова, – переборов себя, решилась она. – А если мне не удастся вернуться, знайте, виконт, что вы очень… необычный человек. Я очень признательна судьбе за то, что познакомила меня с вами.

– Ты вернёшься, – виконт приобнял её. – Или она пожалеет, что родилась, клянусь.

– Виконт ей понравился… – саркастически засмеялась мадам. – При живом муже, который при её помощи стал дерьмом! – она указала пальцем на тихо сидящего на цепи в углу Ольфа. – Ничего не хочешь ему сказать? Может, извиниться?

Ника потупилась и, вдруг решившись, подошла к прикованному.

– Извини Виталий, что так всё получилось. Я правда хотела как лучше. Я прощаю тебе твоё подлячее поведение, надеюсь ты сделаешь также. Извини, хотя ты вел себя как последний подонок, каким, наверное, всё время и был.

– Как же вовремя ты решила извиниться, – прошипел бывший муж. – Когда твоя лично жизнь налаживается и ты оставляешь меня гнить тут. О, это по-настоящему ты. Думающая только о себе тупая корова. Да, тупая! Тебя даже ближайшая подруга за нос водила, как идиотку. Да-да, Маринка. Поинтересуйся у неё при случае, что она про меня скажет, – тут он саркастически захохотал. – Ты тупая и никому не нужная дура. Чтобы ты провалилась!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Обиженная до глубины души Ника еле сдерживала слезы.

– Довольно, – скомандовала мадам. – Я начинаю.

Она разгребла сено на полу носком туфли и на освободившуюся землю вылила смесь из кувшина. Вопреки ожиданию пар не поднялся вверх, а, сгустившись, образовал блестящее ртутное зеркало на полу.

– Туда, – скомандовала Мадам. – Вот, не забудь хотя бы одну каплю, – бросила она Нике маленький фиал серого стекла. От этого зависит твоё возвращение, недотёпа.

Ника нерешительно стояла рядом с лужей, боясь предпринять какие-либо действия.

– Смелее, Ника, – сжал её локоть подошедший виконт. – Святой отец пока не видит опасности.

Она шагнула в середину серебряной лужицы, и первые мгновения ничего не происходило. Потом комната начала таять и не успела Ника как следует испугаться, как под углом, градусов в пятнадцать, перед ней возникло тройное окно, через которое была видна обыкновенная комната, с диваном и телевизором, под салфеткой. Как только Ника протянула руку в этом направлении, как очертания вещей стали четче, а тревожное лицо виконта размылось.

Решившись, она сделала еще шаг и, просунув ногу в окно, вылезла в знакомую комнату с телевизором. Дымка пропала, и Ника поняла, что смотрится в зеркало-трельяж в квартире гадалки, с посещения которой и начался весь этот кошмар.

– Вот я и дома, – ошеломленно подумала она. – Вот только это не я.

***

Маринкин номер телефона вспомнился легко – он заканчивался на 22–44, поэтому необходимость записной книжки в утерянном телефоне отпала. Ника минут пять покружилась по квартире гадалки, пытаясь обнаружить что-либо нужное для себя. Но, видно, та успела избавиться от компрометирующих её штук, либо они были как следует припрятаны.