Верное слово

Ещё несколько дней назад сумела бы противостоять Юргену Серафима Зиновьева – бросила бы фашисту в лицо, что была война, а на войне случается «принимать сложные решения». Не дала бы она чужому мертвецу обвинить родного покойника – погибшего военного мага Виктора Потёмкина – о мёртвых или хорошо, или ничего. Но воскресший Витя бежал от неё по полю к магическому расчёту, ударив Гречиным в спину готового сдаться Отто фон Штеера.

Так и её он ударил – в самую ахиллесову пяту – своей фальшивой смертью, которую она оплакала, и воскрешением, за которое так хотела и не могла простить.

– Полетели, фройляйн Ангел, – зашептал ей на ухо Юрген. – Мы разорвём с тобой всех их к чёрту! Свиней, что бросили твоих и моих людей умирать, и плевать, на каком языке они говорят! Они будут мочиться в постель, эти трусливые генералы, ожидая, когда мы прилетим за ними. Зря, что ли, мы с тобой прошли через эту проклятую формулу? Расправляй крылья, фройляйн Ангел!

Сима невольно потянулась за ним, незнакомым, чужим, но – никогда не предававшим своих. Он обещал возмездие, свободу…

Гнев, который, казалось, Сима сумела оставить в Кармановском болоте, схоронить в Сашиной могиле, – вспыхнул с новой силой. Серафима раскинула руки и закричала, слыша, как голос превращается в рык. Крылья распахнулись, трепеща на лёгком ветерке. Мир вокруг заполнился фиолетовым и багровым. Магия смерти полыхала в ней высоким костром, и Сима не хотела сдержать её.

Она вдохнула полной грудью, готовая взмыть вверх.

– Убей его – и вернёшь себе гордость, имя, свободу! – шепнул с восторгом возвращающийся к жизни Юрген.

– Его? Виктора?

* * *

– Надо бить, Александр Евгеньевич! – кричал Виктор, пытаясь прорваться к наводчику. – Вот-вот демоном станет! Я почувствовал там – Вольф это уже, а не она! У Серафимы двадцать по последней магометрии. Завладеет фашист её силами – мы демона на тридцать семь – тридцать восемь единиц по Риману получим! Надсущность! Бить надо, бить, о, проклятье! Огонь, мать вашу, огонь! Александр Евгеньевич, струсил?! Бей!

Маги напряжённо следили за каменеющим с каждым словом Потёмкина лицом профессора Решетникова.

Он молчал, продолжая удерживать цель, но явно не собирался бить. Кто-то из магов вскрикнул, заметив движение за щитами. Потёмкин оказался прав – товарищ Иванова, которая несколько минут, казалось, просто стояла, прислушиваясь к лёгкому ветерку, шумевшему в траве и редких берёзках у края поля, запрокинула голову и завыла – по-звериному, с какой-то невыносимой волчьей тоской. И тут её тело начало ломаться, словно раздвигаясь в плечах, из-под рвущейся одежды показалось угольно-чёрное оперение. Крылья – метров пять в размахе – распустились за её спиной. Вой превратился в утробный рык и какой-то дикий, страшный хохот.

– Нашла! – раздалось совсем рядом. Рыжая женщина в сбившемся на сторону платке бежала к щитам. Падала, спотыкаясь, пытаясь успеть за своим спутником, который давно уже пересёк поле и рухнул на колени на траву рядом с одной из магичек.

Потёмкин вырвался из рук удержавшего его офицера. Присел на одно колено – для устойчивости, и принялся выводить трясущимися руками символ за символом – аккумулировал энергию, рассеянную в воздухе вокруг щитов.

– Нашла! Слово нашла! Минуту дайте! Слово, слово нашла! Рассчитала, Александр Евгеньич!

И тут произошло что-то совсем странное.

Женщина-маг, не поднимаясь с земли, махнула рукой – и незнакомый мужик в шофёрской куртке побежал. Рванул со всей мочи, бепрерывно ругаясь, прямо к демону. А магичка вскочила и встала, оказавшись на линии огня, – словно закрывала собой демона и самоубийцу-шофёра от целящихся магов.

– Нашла! – крикнула, плача, Рыжая. – Ой, больно!

Она схватилась за живот, упала, сложившись пополам.

Обернувшийся на этот крик Матюшин вздрогнул и выпустил щит. Как раз в тот момент, когда Виктор Арнольдович Потёмкин ударил Гречиным и собственным бронебойным. Магический заряд, готовый разорвать людей и нелюдей, ударил в щит, срикошетил и по касательной зацепил Игоря.

* * *

Сима видела огонь – алое пятно, отскочившее искрами от внезапно упавшего щита. Кто-то кричал, голос был знакомый, но сейчас это оказалось не важно. Она узнала. Узнала связку – Гречин и особенное, Витино, против брони. Не урони председатель Матюшин щит – горели бы сейчас, как факелы, Лена и какой-то ненормальный, влетевший за периметр без капли магии в крови. Даже угоди его удар в Симу – она бы не умерла. Но было бы больно, очень-очень больно.

– Что же я тебе такого сделала, Витенька?!! – крикнула Серафима, но зверь, в которого превратил её Юрген Вольф, лишь оскалил клыки и зарычал, готовясь к прыжку.

И тут кто-то ухватил Симу за руку. Тот самый сумасшедший, что прибежал спасать Лену. Серое пятно среди многоцветья магии, сплетающейся вокруг, свивающейся в тугие кольца.

Сима хотела стряхнуть его, как навязчивую муху, – и не смогла. Странный бесстрашный человек словно пил её силы. Цветовые пятна затягивало в маленькое серое, и они пропадали там без следа и всплеска.