Верность

Она проскользнула в дверь и уже собиралась закрыться, но оставила достаточно широкую щель, в которую было видно ее ухмыляющееся лицо.

– Извращенец!

Дверь захлопнулась, что вызвало у меня новый взрыв оглушительного смеха. Мне нравилось несерьезное отношение Грейс ко мне и готовность смеяться вместе со мной, преодолевая смущение. Я испытывал необыкновенную легкость. Уже и не помню, когда мне было так легко.

Минут через двадцать мы покинули хижину и зашагали к столовой. Лагерь выглядел гораздо оживленнее, чем обычно. Я вдруг почувствовал, что забыл о чем-то очень важном. Обитатели лагеря, сбившись в кучки по три-четыре человека, возбужденно переговаривались и тащили непонятно куда какие-то вещи. Кто-то поздоровался со мной. Остальные были настолько поглощены своим делом, что даже меня не заметили.

– Слушай, мне это кажется… или действительно сегодня все какие-то взбудораженные, а не только я? – спросила Грейс, недоуменно косясь в сторону трех пробегающих девиц.

Те были немногим младше нас и неслись вприпрыжку, визжа от восторга.

– Тебе не кажется. Я тоже заметил.

Слева от нас двое мужчин катили к центру лагеря большую бочку.

– Никак что-то затевается? – спросила Грейс, тоже взглянув на мужчин.

– Понятия не имею, – признался я.

Грейс насмешливо фыркнула. Мне оставалось лишь выпучить глаза и вопросительно посмотреть на нее.

– А разве ты не командир? Тогда почему не в курсе?

Она по-детски хихикнула и пихнула меня локтем под ребра. Мне оставалось лишь улыбаться.

– Прикуси свой язычок, уроженка Грейстоуна, – сказал я и тоже пихнулся, но так, чтобы не задеть поврежденное ребро.

Перед уходом я буквально силой заставил Грейс проглотить болеутоляющие таблетки. Вначале она заявила, что вполне обойдется и без них, и только когда не смогла самостоятельно натянуть рубашку, сдалась и приняла лекарство.

– Ты так и будешь тыкать мне в нос моим происхождением?

Я не знал, обидело ли это ее всерьез, а поскольку улыбка не окончательно сползла с лица Грейс, я решил сменить тему и больше не говорить ей подобных слов. Не то чтобы они ее оскорбили, но ей было неприятно их слышать. Черт, умею же я все испортить.

Остаток пути мы проделали молча. В столовой было на удивление пусто. Казалось, население лагеря забыло о завтраке. Незабывших насчитывалось человек десять, включая Мейзи, стоявшую за раздаточным прилавком. Она весело поздоровалась с нами и спросила:

– Вы уже предвкушаете вечернее празднество?

Только сейчас я понял причину царившей в лагере приподнятости. Мейзи спрашивала меня о празднике еще недели две назад. В тот момент я думал о чем-то более важном и согласился, даже не вслушавшись. Изрядную часть моих мозговых извилин занимала некая пленница из враждебного лагеря, и мне было трудно сосредоточиться на других делах.

– Еще бы! Как идут приготовления? – спросил я, делая вид, что все помню.

Грейс смотрела на нас с Мейзи и ничего не понимала.

– Великолепно! Я уже несколько дней подряд вожусь с угощением. Пердита наготовила достаточно браги. Хватит на всех. Теперь нужно все разложить и расставить, а потом – милости просим!

Мейзи вся сияла от воодушевления. Как ни странно, ее энтузиазм передался и мне.

– Рад слышать, – кивнул я, беря тарелку с едой. – Скажешь, если что-нибудь понадобится.

Грейс взяла свою и улыбнулась поварихе.

– Вечером обязательно приходите! – Мейзи приветливо помахала нам и вернулась к приготовлениям.

– Так что сегодня затевается? – спросила Грейс, когда мы уселись за шаткий стол.

– Я напрочь забыл. Сегодня Мейзи… можно сказать, устраивает торжество. У меня это совершенно вылетело из головы.

– Торжество? – повторила ошеломленная Грейс. – А по какому поводу?

– Честно говоря, сам не знаю. Последние недели успешными не назовешь. Вот Мейзи и решила: пусть все сбросят напряжение и немного повеселятся. Раньше она устраивала такие праздники почти ежемесячно, но потом наступил перерыв. У нас не хватало припасов.

Я не стал говорить, что «кувыркания» Кита и Мэлин на складе тоже произошли во время одного из таких «торжеств».

– А мне нравится эта затея, – призналась Грейс, с улыбкой берясь за еду.

– Ну да, неплохо, – пожал я плечами.

Я-то никогда не мог веселиться, забыв обо всем: моей главной заботой оставалась безопасность. Учитывая, что в такие вечера большинство обитателей лагеря находились вне своих хижин да еще изрядно напивались крепкой браги, обеспечение безопасности приобретало особое значение.

– Брагу готовит Пердита. Вкус у этого пойла отвратительный, но забирает быстро. Самое интересное всегда происходит к концу вечера. Ощущение такое, как если смешать вино и виски.

– Кто такая Пердита? – спросила Грейс, словно припоминая, встречалась ли ей женщина с таким именем.

– Ты ее еще не видела, – сказал я и, прожевав кусок, продолжил: – Ей где-то восемьдесят пять. Немного не в своем уме, но потрясающе умеет делать взрывчатку, если под рукой есть все необходимое. И…

– И что? – спросила Грейс, поднимая глаза от тарелки.

– Она делала все мои татуировки, – сообщил я, внимательно наблюдая за реакцией Грейс.