Верность

– Боюсь, что многие до этого не доживут, как уже не дожил Дрейер, например. За что они боролись и погибли? За японскую интервенцию? И ведь неглупые же люди. Безумие какое-то!..

Супруги Клюсс не подозревали, что в этот момент, живой и здоровый, Дрейер тянет коктейль в капитанской каюте быстроходного речного парохода, идущего в Ханькоу. Что он смеется и шутит в обществе капитана Афанасьева, авантюриста, которого ещё на крейсере «Орел» гардемарины прозвали старым жуликом. Что в письме к мужу баронесса Таубе, теперь миссис Мориссон, назвала Дрейера «our fellow of Ichang».[67]

128

В середине января полномочное представительство РСФСР в Китае известило Клюсса о предполагаемой поездке Иоффе в Японию через Шанхай и о необходимости поднять к его приезду на «Адмирале Завойко» советский военный флаг. Через несколько дней отдельной телеграммой било сообщено и описание флага. Командир вызвал штурмана.

– Прочтите, Михаил Иванович, нарисуйте и покажите мне, – сказал он, вручив Беловескому телеграмму. – Возможно, под этим флагом пойдем в Японию с полпредом Иоффе.

Штурман прочел: «Флаг красный гвидон середине синий якорь и буквы РСФСР». Через час рисунок был готов и, после небольших поправок, утвержден Клюссом. Затем в китайской парусной мастерской было заказано 12 комплектов кормовых флагов, гюйсов и вымпелов разного размера.

Когда готовые флаги доставили на корабль и штурман начал принимать их в свое хозяйство, собралась почти вся команда.

– Наконец-то дождались, – радовался машинист Губанов, – а то вс` какой-то маскарад: хоть мы и красные, а флаг андреевский, такой же, как у беляков.

– Значит, нельзя было иначе, – возразил Дутиков.

– Китайцы, скажешь, не разрешали? – не унимался Губанов.

– Чудаки, о чем спорите? – вмешался штурман. – Военный флаг поднимают только военные корабли, и он должен, как и сам корабль, быть всеми признанным. Андреевский флаг с Петра Первого всеми был признан. И вот теперь, когда дипломаты договорились, стало возможным заменить старый флаг красным флагом РСФСР. Это большая победа революции в мировом масштабе.

– Правильно, Михаил Иванович, – похвалил комиссар, спускаясь вниз.

– Товарищ штурман, – обратился к Беловескому матрос Шейнин, – вот мы с Донниковым поспорили: он говорит, что у китайцев не революционный флаг. А я говорю, раз красный, значит, революционный.

– Не всякий красный флаг революционный, тут вы не правы, товарищ Шейнин, – отвечал Беловеский. – Например, у английских торговых судов тоже красный, но совсем не революционный флаг. А у китайцев действительно революционный.

– Как же так? – удивился Губанов. – Ведь в Пекине прояпонское и совсем не революционное правительство?

Все о интересом ждали ответа.

– Этот флаг, – пояснил штурман, указывая на китайский крейсер, – дитя солдатско-крестьянской революции 1911 года. Тогда была свергнута династия маньчжурских императоров и провозглашена республика. Президентом стал бывший императорский чиновник Юань Ши-кай. После его смерти началась борьба за власть, борьба империалистов за сферы влияния, от республики и помину нет, а флаг остался. Так бывает.

– Какоq же у китайцев был военный флаг до революции? – спросил рулевой старшина Орлов.

– Желтый, с черным драконом во все полотнище, – отвечал Беловеский.

В кают-компании разговор тоже шел о флаге. Нифонтов жалел:

– Двести лет над русским флотом реял андреевский флаг. И вот сегодня последний день последнего андреевского флага.

Комиссар усмехнулся:

– Последнего, если предположить, что старковская флотилия уже интернирована и флаги на ней спущены.

– А что о ней слышно? – спросил ревизор.

– Пока ничего определенного, – отвечал командир. – Есть, правда, сообщение о прибытии в Манилу «русского адмирала».

Что-то мучительно соображавший старший механик вдруг выпалил:

– Очень даже странно: русский военный корабль – и красный флаг!

Все засмеялись, а командир ему возразил:

– Красное знамя для русских не такая уж новинка, Петр Лукич. Ещё до татарского ига оно развевалось перед многими дружинами. Правда, символом революции оно стало только в середине прошлого столетия.

Старший офицер добавил:

– Красный флаг, Петр Лукич, будет на революционных кораблях русского флота в течение переходного периода, Когда государство окрепнет, его опять заменят бело-синим, я в этом уверен. Может быть, не андреевским, во обязательно бело-синим. Этого требуют традиции.

Клюсс поторопился взять инициативу в свои руки:

– Возможно, вы и правы, Николай Петрович, но я полагаю, что наша с вами служба пройдет под красным флагом, Что значит для истории жизнь одного поколения! Так что давайте будем готовы защищать нашу Россию под красным флагом!

Вошли штурман и сменившийся с вахты Глинков. Нифонтов повернулся к ним:

– Теперь уже вы не будете петь, Михаил Иванович: «Мы пред врагом не спускали славный андреевский флаг…» Спойте про красный флаг, Михаил Иванович, прошу вас. Может быть, это поможет избавиться от гложущих меня сомнений, – попросил старший офицер со странной улыбкой.

Штурман и Глинков переглянулись и вдруг в полный голос запели:

Лейся вдаль, наш напев, мчись кругом,