Верность

Вернулись из ночных нарядов матросы. На миноносцах был неполный комплект команд, почти не было офицеров: все сочувствовавшие белым, а вместе с ними и не желавшие участвовать в надвигавшихся событиях под разными предлогами сошли на берег и не вернулись. Но оставшиеся на борту исправно несли службу и были готовы отразить нападение беляков.

Штабс-капитан Степанов, командир посыльного судна «Улисс», задумал недоброе. Избавившись от Беловеского, переведенного на «Адмирал Завойко», он списал остальных «красных» и подобрал новую команду. Накануне предполагаемого переворота «Улисс» стал кормой к Городской пристани за пределами военного порта.

Рано утром около сотни кадетов Хабаровского корпуса и добровольцев из буржуазной молодежи были посажены в две деревянные баржи, которые ещё с вечера стояли у Городской пристани. Ждали только сигнала, по которому катер «Люнет» должен был отбуксировать баржи с десантниками в военный порт.

Утро для горожан началось спокойно. Около 10 часов на Суйфунской улице неожиданно вспыхнула перестрелка. Это спрятавшиеся во дворах белогвардейцы напали на конвой, который вел арестованных ночью в следственную комиссию.

Степанов снял фуражку и перекрестился.

– С богом, – торжественно произнес он и приказал десанту отваливать.

Задача заключалась в том, чтобы захватить корабли военной флотилии и разоружить команды. Кадетов предупредили: над бортами носов не высовывать, не курить. Все они были вооружены японскими карабинами.

На стоявших в военном порту миноносцах вахтенные тоже услыхали стрельбу и подняли тревогу. Внимание высыпавших на палубу матросов привлек «Люнет», с трудом тащивший две баржи. Над их низкими бортами то и дело появлялись головы в фуражках с красными околышками.

– Кадеты! – крикнул кто-то.

– Боевые взводы на берег! – раздалась команда.

Матросы «Бойкого», «Твердого» и «Точного», на ходу заряжая винтовки, затопали по трапам. «Люнет» круто повернул влево и направился к пристани плавучих средств. Теперь было ясно видно, что обе баржи полны вооруженных людей. Кадеты больше не прятались.

Навстречу спрыгивавшим на берег матросам бежал комиссар плавучих средств Глинков.

– Не давайте белякам высаживаться! – кричал он.

Матросы залегли плотной цепью за сваленными у пристани бухтами стального троса и, не ожидая команды, открыли частый и меткий огонь по «Люнету» и баржам. Сквозь треск выстрелов и щелканье пуль, пронизывавших деревянные баржи, слышны были отчаянные крики раненых. Выскочивший на бак катера с наганом тучный офицер скоро упал. Другой офицер, отчаянно ругаясь, что-то кричал рулевому. Потом вдруг взмахнул руками, выронил карабин и свалился за борт.

Тяжело запыхтев, «Люнет» дал задний ход и, толкая кормой прижавшиеся к бортам баржи, начал отходить от берега. Наконец катер и обе баржи отошли на середину бухты, и матросы перестали стрелять: нужно было беречь патроны.

А в городе продолжалась перестрелка. Сосредоточившиеся в Голубиной пади каппелевцы спустились с сопок на Светланку и заняли всю западную часть Владивостока. Приморский Совет управляющих ведомствами с Антоновым во главе вынужден был перейти в Шефнеровские казармы, под. защиту Дивизиона народной охраны. Командир дивизиона был убит, все подходы к казармам заняла японская пехота, а на Адмиральскую пристань с броненосца «Хидзен» сходили вооруженные японские матросы. Только восточная часть города осталась в руках большевиков да территорию военного порта прочно удерживали матросы военной флотилии.

Наступила ночь, никто не выпускал из рук оружия. В городе вспыхивала и замирала слабая перестрелка, ходили японские патрули.

На другой день с утра по направлению к вокзалу начала наступать рота Дивизиона народной охраны. Белые отходили, отстреливаясь.

Убедившись, что мятежникам против народоармейцев не устоять, японское командование, под угрозой артиллерийского обстрела города с «Хидзена», предложило обеим сторонам разоружиться. Поняв, чего добиваются японцы, правительство и Областной Комитет РКП (б) отдали приказ вооруженным силам ДВР сопротивления японцам не оказывать и уходить в сопки. Сборный пункт – Анучино.

Ночью и утром следующего дня группы солдат и матросов непрерывным потоком шли вдоль скалистого берега Уссурийского залива по извивавшейся среди кустов шиповника горной дороге.

А в это время по берегу Амурского залива с песнями вступали во Владивосток роты и эскадроны каппелевцев.

Город со всеми предприятиями и учреждениями, порт и почти все корабли Сибирской флотилии оказались в руках мятежников. Только «Адмирал Завойко» да стоявшее в заливе Ольги посыльное судно «Диомид» избежали захвата.

Новое морское командование спешило с реорганизацией флотилии. Были вооружены все способные плавать суда, произведена чистка личного состава и доукомплектование команд прибывшими «месопотамцами» – моряками разоруженного в Бизерте врангелевского флота.

Командир «Улисса» Степанов не был забыт: его корабль был перевооружен и переименован в канонерскую лодку, а на плечах бывшего штабс-капитана заблестели новенькие погоны старшего лейтенанта флота.