Верность месту

Когда она свернула на проселок, из-под шин полетел гравий.

— Господи, Рути, — очнулся Дэл. — Тебе не нужно так гнать по этой гребаной дороге.

* * *

Прошла неделя. Рут помешивала фасоль, которую готовила на обед, когда Чарли ввалился на кухню их трейлера в Габбсе и потянул ее к двери.

— Ма! Выходи! Посмотри-ка!

Дэл оторвал взгляд от пасьянса, разложенного на столе с золотистой облицовкой, и поднял бровь.

— Иду, — отозвалась она. — Успокойся.

За окном розовели горы Шошонского хребта, отражая пастельные тона неба. Запах шалфея был тяжелым, отдающим запекшейся пылью. Ее дочери кружились, напевая песню, которую она не знала.

— Ты видишь облака? Мама! Посмотри вверх! — кричал Чарли.

Его голос всегда звучал громче, чем требовалось. Это привлекло недоброе внимание. Несколько соседей посмотрели на него со своих веранд, некоторые опустили жалюзи на окнах. К своим делам вернулись не все.

Рут опустилась на колени, чтобы приблизиться к уху Чарли. Она чувствовала напряжение, пристальные взгляды.

— Не надо кричать, Чарли, — сказала она. — Я здесь.

Облака были похожи на гигантские лежащие на боку диски, сложенные в стопки по два и по три в угасающем свете пустыни — белые с сероватым оттенком, только края светились розовым и оранжевым.

Чарли все еще кричал:

— Это стоящие неподвижно высококучевые чечевицеобразные облака! Они состоят из гравитационных волн и ветра! — Он обнял ее за шею. — Мама! Ветер дует сквозь них со скоростью сотен миль в час, а они просто остаются там, паря на месте! Как космические корабли! Люди раньше думали, что это космические корабли!

По крайней мере, наполовину увлеченность Чарли небом была связана с возможной инопланетной жизнью, которая могла там процветать. Дэл поощрял увлечение сына, то была его единственная реальная точка соприкосновения с ним — Дэл был докой по части похищений людей инопланетянами, знатоком их заговоров. В остальном же Чарли, похоже, сбивал с толку вечно раздраженного отца.

Нэнси закатила глаза и что-то прошептала Бренде, которая хихикнула.

— Ведите себя хорошо, девочки, — приказала Рут, но ее дочери были всего лишь зеркалом того, как люди реагировали на Чарли. Слабым утешением было, что сам Чарли насмешек не замечал. Чарли излучал в окружающий мир неизменный энтузиазм, несмотря на ответный холодный прием.

Рут покраснела, почувствовала, как слюна заполнила ее рот, и едва успела отвернуться, как ее вырвало в полынь.

Нэнси потерла спину, отвела с шеи прядь волос.

— Эй, Чарли, — позвала Бренда. — Давай поиграем в бега тарантулов.

Рут принялась смотреть, как дети опускаются на четвереньки и неистово ползут к нижней ступеньке крыльца, служащей финишною чертой, а затем исчезают в доме. Взяв себя в руки, она последовала за ними. От песка исходил последний жар дня, согревая ее икры, колени. Она нашла в почтовом ящике письмо от сестры, обмахнулась им, как веером, остужая себя, и бросила последний взгляд на облака Чарли. Она всегда думала, что они похожи на сложенные блинчики, эти облака. Но сейчас, когда они плыли над вершинами Шошонов, ей казалось вполне вероятным, что ими кто-то рулит и у них есть четкая цель. Рут была измучена беспрестанными попытками рулить собственной жизнью, особенно теперь, когда на ее корабле завелось так много пассажиров.

Вернувшись на кухню, дети столпились вокруг Дэла, который пытался растолковать им правила пасьянса Солитер.

— Цель состоит в том, чтобы расположить карты в определенном порядке, — объяснял он. — Выстройте их в ряд.

Девочки засмеялись и забрались к нему на колени. Чарли кивнул и благоговейно уставился на карты. Сестра прислала Рут маленькую серебряную подвеску с выгравированным на ней бородатым мужчиной в мантии, с посохом в руке и хихикающим ребенком на плече. Рут держала ее на ладони. Прилагаемая записка гласила: «Святой Кристофер — покровитель путешественников и детей (а также садовников, эпилептиков и страдающих зубной болью). Церковные предания говорят, что его защита особенно эффективна против молний и морового поветрия. Носи его на себе, Рути».

— Твоя сестра, — прокомментировал Дэл, качая головой, — совсем сбрендила.

Он вернулся к своему пасьянсу, напевая «Человек на все вокруг»[24], и Рут вдруг мельком увидела того беззаботного тинейджера Дэла, которого когда-то по-настоящему любила. Ее родители сопровождали их на первом свидании, состоявшем из похода в кино. Дэл положил свое пальто ей на колени, чтобы она не замерзла. А под ним он провел большим пальцем по внутренней стороне ее бедра. Это была самая скандальная вещь, которая с ней когда-либо случалась. И она мечтала прожить так всю жизнь.