Верность месту

Бренда позволила тарантулу ползти по ее руке. Сначала Рут рассердилась, но Чарли ее убедил: и насекомое, и его сестра вряд ли кусаются и если ядовиты, то не смертельно. Он прочел это в потрепанных книгах издательства «Уорлд-Бук»[25], найденных в школьной библиотеке.

— А здесь есть призраки? — спросила Нэнси у Аллена.

Рут наблюдала, как тарантул Бренды распрямил передние лапки, которые изящно вытянулись вперед и оперлись на руку девочки, подтянув тело вперед. «Эти твари выглядят не очень шустрыми, — подумала Рут, — но они точно покрывают всю местность».

— Здесь нечего бояться, — успокоил ее Аллен. — В большинство дней тарантулы являются единственными жителями Берлина.

— Томас Эдисон изобрел машину, которая могла вызывать духов умерших! — выкрикнул Чарли. Нэнси поморщилась и заткнула уши. — Или пытался это сделать. Она не работала.

— Томас Эдисон изобрел лампочку, а не телефон для связи с мертвыми, — возразила Бренда.

Рут вздохнула. Никто из ее детей не завел друзей в школе, но о девочках она не беспокоилась. Лично она делила с сестрой, когда они были маленькими, не только комнату, но и кровать, Мано присоединилась к ней, едва выйдя из колыбели. Рут знала, что сестринская любовь подобна газу — если понадобится, она может поднять давление всей земной атмосферы.

— Но если призраки и существуют, — продолжил Аллен, — то они обитают в бывшей больнице. Здешний доктор был сущим мясником с чикагской скотобойни. Возможно, здесь бродят призраки его пациентов, только они, наверное, боятся тарантулов, потому что в последнее время я их здесь не вижу.

Бренда хихикнула и сплела пальцы, чтобы тарантул мог переползти с одной руки на другую. Нэнси широко раскрыла глаза, подняла с земли другого тарантула и зажала его между своим телом и стеной старой больницы. Рут вцепилась в медальон святого Кристофера. Чарли снова увлекся тарантулами и принялся наносить маршрут их передвижений на линованный лист бумаги, вырванный из тетрадки. Иногда он останавливался и поднимал созданную им карту к небу, внимательно изучая и то и другое.

— Что ты высматриваешь? — спросил Аллен.

— Узоры, — ответил Чарли. — Траектория совпадает.

— Умно, — заметил Аллен. — Тебе стоит попробовать ночью, на фоне звезд.

Чарли и Аллен напоминали ее сестру, подумалось Рут. Все они были искателями веры, или магии, или любого другого смысла, который можно найти, объединив то и другое. Рут в своей жизни отмахивалась от чуждых ей разговоров мужчин точно так же, как в свое время отмахнулась от католицизма, от которого у нее остались только едва заметные ноющие сомнения, подсказывающие, что на самом деле религия может оказаться правдой. Рут представила себе святого Кристофера за штурвалом чечевицеобразного космического корабля, направляющегося к поясу Ориона. Каждую звезду в созвездии она представляла себе своим призрачным предком, сующим нос не в свои дела и имеющим суровое мнение о ее выборе.

— Что ты там видишь? — спросила Рут, опускаясь на колени рядом с Чарли.

— Я смотрел недостаточно долго, чтобы понять.

Она ничего не могла ни доказать, ни опровергнуть. Тогда она решила перестать сомневаться в Чарли, перестать беспокоиться о том, как он вписывается или не вписывается в окружающий мир. Что, если нарисованная от руки карта передвижения тарантулов, снующих по пустыне, действительно может раскрыть какую-то мистическую тайну космоса? Возможно, навигация теперь могла стать новым хобби мальчика, но Рут понимала, что та может найти и практическое применение.

— Смышленый парень, — проговорил Аллен. — Как насчет того, чтобы начать завтра?

Тогда Рут послала маленькую благодарственную молитву святому Кристоферу за доброту Аллена к ее сыну, за работу, в которой она нуждалась, и за то, что никто пока не страдал зубной болью или чумой. Глаза Рут следили за хрупкими фигурками детей, которые то вытягивались, то сжимались на фоне пустыни.

* * *

Рут была неперспективным сотрудником государственного парка. После нескольких месяцев работы ее большой живот выпирал так сильно, что прорвал небольшую дырку в шве свитера. Все в ней было плохо приспособлено к работе. Неутомимый февральский ветер был ей неприятен и прижимал к голеням расклешенные штанины парковой униформы. Песок пустыни пробивался сквозь вязаные шерстяные носки.

Она забралась в кабину грузовика в надежде найти там убежище, натянула на волосы вязаную шапочку. Аллен приоткрыл дверцу со стороны водителя:

— Рут? Все в порядке?

— Просто хотела отдохнуть от ветра, — объяснила она. — Со мной все хорошо.

— Может, стоит позвонить Дэлу?

— Его, наверное, нет дома.

Она последовала совету сестры и солгала Дэлу о своей зарплате. Каждые две недели она добавляла немного денег в банку из-под кукурузного пюре, молясь святому Кристоферу о возвращении домой. Аллен посмотрел на нее долгим взглядом, покачал головой и вернулся к работе.