Верность

Голос в пустыне Для пустыни свойственно молчание, Терний выцветающих убор, А прохладным утром и ночами - Филинов гнетущий разговор. Кто решался бросить вызов зною - Только в Боге силу получал; И тогда над жуткой тишиною, Словно колокол, призыв звучал. Он раздался не в убранстве скиний, Не средь знати, преданной греху. Голос вопиющего в пустыне Землю Иорданскую встряхнул. У Иордана Иордан, ты очень много помнишь, Седина в твоих волнах видна, Иисусу Навину на помощь Открывал объятья ты до дна. И, застыв почетным караулом, В путь Израиля благословлял. А затем бежал с веселым гулом, Пробиваясь к жаждущим полям. Годы мчались, как стрела из лука, Но взгляни, теперь на берегу Навина праправнуки и внуки Слушают Господнего слугу. Грубо сотканный верблюжий волос В скромности накинут на плечо... Там пророка неподкупный голос К покаянью тысячи влечет. Плоды покаяния Ослепляя сонный горизонт, Солнце встало, в бахроме румяной, И мгновенно с голубых высот Окунулось в свежесть Иордана. И, казалось, яркие лучи До глубин просвечивали воду, Чтобы плен взывающей души При крещенье заменить свободой. Люди шли угрюмо чрез пески, Как они нуждались в раскаянье! Чтоб в глаза печали и тоски свет проник Божественным сияньем. Тихо берег заполнял народ, Эхом разнеслась предтечи правда: - Сотворите покаянья плод И пути пред Господом исправьте! В дверь сердец вливалась чистота, Вытеснялось верою бессилье, И равнялись горные места На тропе грядущего Мессии. Агнец Божий Взглянь, Креститель, скорее взглянь! Там, где стражем стоят барханы, Силуэт появился нежданно: Это Тот, Кто не знает зла. Голос твой пусть сильней звучит, Огласи Его имя скорее, Повествуй о любви Назорея, Он от неба несет ключи. Пусть летит к уголкам глухим Весть добра, равнодушных тревожа: - Все внимайте! Вот Агнец Божий, Поднимающий мира грехи. Не сводя с Иисуса глаз, Люди были полны вниманья. А Он шел, выполняя Писанье, Пред народом представ первый раз. Весь - Любезность, с безвинной душой, Сняв хитон - все богатство наряда, - Чтоб исполнить всякую правду, В Иорданские воды вошел. И когда пред лицом землян Бог свидетельствовал о Сыне, Средь немногих счастливцев в пустыне Был ликующий Иоанн. Под стражей Опустел Иордана берег. Где предтеча, его друзья? Как не хочет душа поверить, Что Креститель под стражу взят. Его проповедь вспомнил Ирод: Кто посмел царя обличать?! И за это глашатай мира Стены камеры повстречал. Ощутив на руках оковы, Понимал он, склоняясь ниц: Просевается Правды слово Чрез решетки мрачных темниц. Соучастник скорби От ветра он не гнулся, как тростник, Но с истиной вошел под свод темницы... Ему цветущей не дождать весны И под свободным небом не молиться. Он пред Мессией камни убирал, Готовя путь к потерянному счастью, Но испытаний вдруг пришла пора, - И стал Креститель скорби соучастник. На жертвенник отдал он все, что мог, Об этом знает царь и простолюдин... Один остался величайший долг: Не оступиться перед смертью лютой. Не опустить в предсмертный миг глаза, Не потерять молитвы дивный голос, Когда же смерти зазвенит коса - Возьмет к Себе Творец созревший колос. Холм на дороге В полдень гулко открылась камера, Тишину разорвал удар, И Крестителя сердце замерло, Кровь разлилась, словно вода. Поднимая на блюде голову, Прошептали зловеще уста: Не терзать усмиренному голосу Совесть жителей в наших местах. Нет! Ошиблись! Вера в Мессию Начинала кругом пылать, И ее затушить бессильны Были Ирод и властный Пилат. Распадались на части империи, Ложь от времени смрадно гнила, Вера, все ж устояв пред неверием, К небу голову подняла. Ее путь средь скорбей бесчисленных. Сколько пало в ее строю! Первый холм на дороге истины, Холм Крестителя узнаю.

НА ГОЛГОФУ