«Вернусь только с Победой…» Фронтовые письма 1941—1945 гг.

Обо мне, Нинусь, не беспокойся, государство о нас заботится не плохо и в пределах возможного дает нам все. Получил валенки, шапку, ватные брюки, суконные брюки, теплые портянки, суконную гимнастерку, меховую телогрейку, шапку – одним словом все, что в первую очередь необходимо в условиях зимы. Не хватает сейчас горилки, в частности, мне, т. к. формально я значусь в штабном звене такого хозяйства, которым водка не полагается, а по своей работе не вылажу с переднего края и делю вместе с активными войсками все невзгоды. Правда, тут всегда выручают командиры подразделений, которые всегда и, в особенности, во время холода поделятся всем, чем располагают. Хуже решается проблема с мылом. Вот уже 1 1/2 месяцев наблюдается какой-то перебой и возвращаешься с переднего края всегда как негр и тут оно нужно как никогда… Последняя моя резиденция находится примерно в 11–12 километрах от переднего края, где провожу в неделю от одного до трех дней, все остальное время провожу там. Когда возвращаюсь, всегда нахожусь в тепле, т. к. блиндажи отапливаются. Должен тебе сказать, что и на переднем крае есть обязательно землянки для обогревания. Обо мне, Нинусь, не беспокойся. У меня сложилось такое мнение, что если фриц меня убьет, то это просто будет дикостью, т. к. я всегда эту мысль отметаю совершенно. Это не говорит о том, что я бравирую, наоборот, как и всякий здравомыслящий всегда меры предосторожности соблюдаю. Это вошло даже в правило, ну, например, ночью поднимаешься по лестнице не один раз, а одна ступенька разбита, то независимо от того видишь ты или нет, все равно будешь остерегаться на этом месте. Так и у нас, находишься на переднем крае, никогда не забываешь о снайперах противника, всегда остерегаешься, но о смерти не думаешь. Да вообще это какая-то глупость, о которой говорить не хочется. Ну, будь здорова. Целую.

23.12.1943 г. Эночка, родная![31] Для нас сейчас наступают очень напряженные дни. Думаю, что закончиться с результатами общей радости. Если что случится, не обижай маму, ведь она для тебя сделала немало, ты уже взрослая.

Будь здорова. Целую крепко, крепко.

29.12.1943 г. …Спешу написать тебе. Я знаю, что обо мне беспокоиться больше некому. Нинусь, последнее письмо я тебе писал вечером, а на рассвете выступили в бой, начали снова наступление. Операция проходила хорошо. Как я и предполагал и был уверен, что результаты будут на радость всей нашей стране. На нашем участке трудности были, особенно первые три дня, а сейчас, когда прорвали его линию обороны стало немного легче. Враг особо крепкого сопротивления не оказывает, как только почует, что на фланге где-то не благополучно, спешит отойти. Не без трудностей пришлось и мне. Первые два дня лил дождь и снег, в траншеях было более чем на четверть воды, а вернее грязи. Несмотря на жаркий огонь врага, все были довольны вылезти из этой грязи с сигналом атаки. Сегодня наверное Москва опять будет нам салютовать, т. к. преподнесли неплохой подарок. Вечером я вышел из боя. Нам, Нинусь, с тобой везет. Твой Митька опять остался цел. Позавчера всю ночь дрались за одно важное село, которое являлось его опорным пунктом. Для освещения крайние хаты он поджог и нам было очень трудно зацепиться за крайние хаты. Когда зацепились за два крайних дома метров за 200, из-за хат вышел танк и буквально в упор дал два выстрела, в результате которых были убиты рядом со мной идущие командир роты и мой ординарец. Ординарец мой разорван буквально в клочья. Я остался цел, только немного оглушило, особенно в первый день были большие шумы в голове. Сейчас все благополучно. Дня три мне, наверное, дадут возможность отдохнуть. Будь, Нинуся, здорова и обо мне не беспокойся. Целую тебя и нашу детвору.

До свидания, родная. Твой…