«Вернусь только с Победой…» Фронтовые письма 1941—1945 гг.

18.03.1944 г. Дорогая Нинусь! Вот пятнадцать дней прошло с тех пор как мы начали наступление. Я тебя заранее предупреждал, что в марте от меня частых писем не будет. Так оно и получилось: за эти две недели пишу первое письмо и не знаю смогу ли его отправить тебе. Почта наша крепко отстала и не ведаю, когда свершили последний обмен, тем не менее решил написать, т. к. получил такую возможность. Нахожусь сейчас в теплой хате, в небольшом городишке, который 3 часа тому назад вырвали у немцев, а бой за него вели со вчерашнего дня. Немцы утром перешли в контратаку и на полтора часа нас было вытеснили из половины, которую мы уже занимали, но решительным ударом их отбросили. Мерзавцы за эти полтора часа успели с территории, которую мы уже захватывали, расстрелять 16 человек мирных жителей. Кое-кого из этих зверей поймали и тут же у трупов жителей одного повесили и пять расстреляли. Условия наступления: ужасная грязь непролазная, противник бросает технику и автомашины и буквально на четвереньках старается от нас удрать. Весь путь нашего наступления усеян немецкой техникой и автомашинами. Я уже не говорю о разбросанной фрицятине. Тринадцатого марта форсировали реку Буг-южный, троих представили к званию Героя Советского Союза. Одни из них разделся и с поднятым автоматом переплыл реку и, выскочив на берег, вступил в бой голым. Нашлись и смелые женщины, которые под огнем противника подскочили к нему и одели его во что-то женское. Под его прикрывающим огнем, двое других перекинули трос и установили паром.

Нанесенный удар пахнет катастрофой для гитлеровской Германии. От этого удара оправиться будет ему очень и очень трудно. Единственно, где он нас сможет задержать, так это на Днестре, но это вряд ли. Река Буг считалась границей между Румынией и немецкой Украиной. Под нашими ударами крепко подорвана вера в Гитлера, имеется не мало фактов, говорящих о наличии примеров разложения в немецкой армии. Отступающие солдаты неоднократно говорят о том, что Сталин гут, а Гитлер – капут. Отступающие начали вступать в пререкания с офицерами и даже в одном месте избили офицера-пропагандиста, проволокой скрутили руки и отправили судить! В одном городке эсэсовцы расстреляли одного офицера из немецкой же части, тогда солдаты этой части избили 12 эсэсовцев. Все происходящее нам в значительной степени способствует и приближает крах гитлеровской Германии. Особо крепкого сопротивления противник сейчас не оказывает, дерется только крепко там, где большие его скопления, на узлах дорог, да и то сопротивляется для того, чтоб дать выскочить этому скоплению.

Крепко тебя целую. Твой…

19.07.1944 г. …Ты все пишешь, чтоб я приехал – да это мечта не маленькая. Я даже послушал тебя и поставил этот вопрос, но сейчас жалею, т. к. в конечном итоге получил упрек: «не решил ли я, что война уже закончена». Ну что ж ладно, больше ждали, а сейчас как будто осталось ждать меньше. Представлялась одна возможность ехать на 10 дней в дом отдыха в фронт. тыла. Это где-то около вас, но не вышло. Так что этого вопроса ты в своих письмах не ставь, в этом свидании я не в меньшей мере заинтересован, чем ты.

Будешь иметь возможность съезди, посмотри, где мы дрались. Переправлялись через Днепр мы в Сваролеве. Первый населенный пункт, за который крепко дрались за Днепром, это Лютеж – от него ничего не осталось. Сзади Лютежа лес, опаленный эскарпом. Для того, чтоб зацепиться за этот лес, бойцы становились друг на друга, преодолевали эскарпы и выбивали фрица из траншей. Нашим же участком явился Вышгород, старые и новые Петровцы.

О себе писать сейчас нечего. Будь здорова. Привет Тане.

22.07.1944 г. Здравствуй, Нинусь! Должен прямо сказать, что мой приезд к тебе не состоится, т. к. сама постановка этого вопроса вызвала только неприятности. Единственно на что могу надеяться, так это на какую-либо случайность или разве сдохнет зверь в румынском королевском лесу, в котором мы вынуждены провести много.

Я здоров, но настроение поганое, не знаю и сам почему. Единственно разве, что изменится обстановка и это вольет новую струю и мы вылезем из своих земляных нор, которые осточертели порядочно. Твой намек в отношении часов меня коробит, т. к. из письма вижу, что это приложение без которого можешь обойтись, но тебе его хочется иметь. Будь счастлива, целуй Киру.

07.08.1944 г. Здравствуй, Нинусь!