Вернуть Боярство 13 (СИ)

Войско, что я призвал сейчас, было в полтора раза меньше, чем-то, что пришло на мой зов в прошлый раз, разгромив армию нежити. Но это было уже не важно — перевес в силах у врага был далеко не столь всесокрушающий, что бы порождениям Плана Крови было не под силу изменить ход сражения. Разом четыре элементаля крови с аурами Архимагов присоединилось к атаке на мирассу, что наконец переборола терзающий её вихрь из Воздуха и Тьмы — и демоница, не выдержав подобного, рванула прочь, на ходу творя начальные такты заклятия Врат Миров. Спешила сбежать на родной план бытия, трусливая мерзость…

Я бы мог попробовать добить её в этот момент — но не стал и пытаться. Андрей, доказавший делом свою верность мне рыцарь смерти, стремительно погибал, если подобное слово вообще применимо к таким как он — и рисковать лишний раз его жизнью ради убийства очередного демона я не собирался. Десятки порождений Плана Крови вылетали из меня, черпая крупицы моей праны и живительной алой жидкости, что текла по ним.

Потом мне будет очень больно и плохо. И свою силу я буду восстанавливать до пика не меньше двух, а то и четырех недель — и то лишь при условии, что мне прямо с завтрашнего дня предоставят все необходимые для этого средства и алхимию. Ну и целителя ранга шестого с парой помощников не ниже пятого на постоянную основу, что будут денно и нощно находится подле меня, готовые поддержать меня в любой миг. А лучше несколько таких групп, дежурящих посменно…

Кровь, что текла по моим жилам, была на порядки ценнее, чем любая иная, что могли отдать смертные. Ведь именно в моей крови содержался отпечаток, отголосок и часть моей истинной сути, того нерушимого ядра моего могущества, что делало для меня даже полноценную смерть лишь небольшой неприятностью на моём почти вечном существовании — правильно отданная и пожертвованная, она позволяла Маргатону урвать крупицу моих Молний. Да, совсем немного, ничтожно мало на фоне каких-нибудь гекатомб из тысяч жертв… Но тут было важно не количество, а качество. И перспективы когда-нибудь, если я продолжу приносить подобные жертвы, суметь овладеть частью моих сил. Повелитель Крови при любом раскладе на голову сильнее меня даже на пике формы… Да что там — не на голову, а на порядок, но он и ограничен своим Планом и сущностью. А кровь подобных мне — это ключ к тому, что однажды суметь пойти в своем развитии дальше — и кто знает, возможно выйти за пределы своей природы…

В общем, появляющиеся сейчас существа были на несколько рангов сильнее, чем я мог бы призвать с теми крохами силы Контракта, что у меня имелись. Появился даже один сопоставимый с Магом Заклятий… Пусть я был поглощен и полностью сосредоточен на том, что вливал в рыцаря смерти потоки Красных молний и старательно латал, насколько хватало моих сил и умений, Андрея, но даже я краем сознания уловил, как это существо, посланное Маргатоном от щедрот своих за собственный счет, одним заклятием обрушивает крепостную стену Тойска. А вторым обращает разом несколько тысяч демонов в лужу кипящей, вонючей слизи…

Битва под Тойском всё ещё шла и даже набирала обороты, но фактически сражение уже можно было считать законченным. Через четверть часа от всех, кто сегодня выступил против нас, уже ничего не останется — даже мирассу, что торопливо открывала Врата Миров, была обречена. Ты не успела сбежать за отведенное тебе время, тварь — так пожинай теперь плоды своей неосмотрительности…

Глава 5

Не люблю я болеть. Вот совсем, знаете ли, прямо-таки до крайности. Ощущение собственной слабости и ограниченности, некоторой даже беспомощности — это очень, очень раздражающее чувство для того, кто совсем недавно по небу летал, извергал молнии и мог мановением руки испепелять сотни демонов.

Но что поделать — я знал, на что шел, и не мне было жаловаться на результат. Не призови я такой ценой Маргатоново воинство — и больше двух сотен тысяч человек к этому моменту были бы мертвы. Стали бы пищей и источником дополнительных материалов для пополнения армии нежити — не самая завидная участь. Так что мне даже есть, чем гордиться… Интересно, мои заслуги всё же отметят в штабе или сделают вид, что всё прошло по плану и Николаев-Шуйский ничем не выделился?

Впрочем, этот вопрос меня волновал в последнюю очередь. Плевать, кто и что там отметит, повесят ли мне красивую медальку на грудь или нет — куда больше меня волновали другие, более приземленные вещи. Например судьба моих боевых трофеев с Намгун Мина, которые мне было недосуг забрать сразу после боя и которые сейчас пытались прикарманить те, кто на них прав не имели даже теоретических…

— Господин Аристарх Николаевич, время, — напомнила мне красивая, статная женщина средних лет с идеальным, безупречным лицом.