Вернуть Боярство 13 (СИ)

Сейчас парень, к моему удивлению, уже ощущался как пусть и слабый, но Адепт. А ведь до последней битвы за Тойск всё ещё Учеником был — не зря говорят, что война лучший учитель для боевого мага. Лучший, но вместе с тем и самый опасный — вынужденный постоянно выкладываться на пределе, ты растёшь куда быстрее чем от обычных тренировок… Вот только велик риск, что твой рост остановит чужая сталь или удар боевой магии. Тут уж как повезет, от этого никто не застрахован. Пока что Ильхар проявлял себя исключительно великолепно — в последнем бою, говорят, даже сумел завалить двух личей четвертого ранга. Что уже о многом говорит — он-то лишь Учеником был…

Третьим был невысокий мужчина средних лет с непримечательным лицом. Такой, знаете ли — карие глаза, русые волосы средней длины, средний же рост, обычный чуть курносый нос, гладко, как и у большинства офицеров, выбритое лицо… В толпе на таких взгляд не задерживается, да и лицо обычное настолько, что даже почти не запоминается, если специально не постараться. Мастер Магии и один из ближних помощников Петра старшего, Павел Горский, он был мне мало знаком — до последних двух дней я взаимодействовал с ним лишь единожды. Когда по личной просьбе моего главного Старейшины пересадил ему одно из сердец — чего делать совершенно не собирался, ибо боевым магом Горский был посредственным. Не только потому, что был сам по себе слабоват и обладал крайне скудным багажом навыков и познаний в магии — этим грешили почти все, кто шел в мою гвардию, и как раз эти их недостатки я был в состоянии довольно быстро исправить.

Павел Горский не был хорошим боевым магом и едва ли им сумеет стать по иной причине. У него был не тот склад ума и характера, у не отсутствовали столь необходимые воину и боевому магу черты бойца. Это сложно передать словами — но есть люди, по характеру которых сразу ясно, что они бойцы. А есть наоборот — вот как Горский. Не то, что трус… Просто боевого мага, хорошего боевого мага, отличает, назовем это так, некоторая доля здоровой придури. Способность увлечься боем, даже получать от него удовольствие, готовность идти по лезвию ножа, упорство и здоровая природная злость — в общем, черты характера присущие многим подросткам-хулиганам… И человек, чьё призвание при помощи магии нести смерть и разрушение, сражаясь против других таких же умельцев пульнуть огнешаром из задницы или молнией из глаз, просто не может при этом оставаться полностью нормальным в общепринятом смысле этого слова. Именно поэтому большинство боевых магов, даже более чем зрелого возраста, ведут себя так, как ведут — стараются решать конфликты силой, подавлять оппонентов, кичатся силой или хотя бы знатностью… В общем, ведут себя как придурки. Это часть нашей натуры, без которой, следует признать это честно, мир был бы куда спокойнее…

Горский был другим, это мне было очевидно с первого взгляда, и в мои планы на распределение сердец сибирских драконов среди вассалов он не входил. Однако Петр настоял, пояснив, что он его личный помощник по разного рода щекотливым делам. Причем человек, по его словам, на редкость одаренный, и в верности его сомневаться не приходится — мой главный Старейшина использовал и кнут, и пряник, вербуя Павла. Обещал могущество, знания, становления вассалом могущественного и перспективного Рода — и при этом переселил его семью на наши земли…

Ильхар с Феркией вообще почти не отлучались от меня с момента, как меня раненного доставили в лагерь, а вот Горский пришел лишь полчаса назад и всё это время терпеливо ждал завершения очередного сеанса моего лечения. Сам Петр старший, к сожалению, отсутствовал — его вместе со Змеем, Красоткой и Хельгой плюс некоторым количеством лучших войск призвал к себе Старик ещё на третий день после победы. На нашем-то участке фронта серьёзных врагов уже не осталось…

Через тридцать минут очередной сеанс лечения был закончен. И я, и Алина Дмитриевна оба тяжело дышали, были покрыты потом и чувствовали себя выжатыми — целительнице было нелегко работать с энергетикой Архимага, ну а мне было очень тяжело подавлять своё природное сопротивление магии и уж тем более ювелирно подхватывать и усиливать её чары.

— Знаете, Аристарх Николаевич, ваши таланты не прекращают меня удивлять, — уважительным тоном сказала волшебница. — Вы отнюдь не первый Архимаг, чьими ранами я занимаюсь, так что мне есть с чем сравнивать… Так ограничивать своё магическое поле и силу природного излучения каналов маны, притом одной лишь волей, да в вашем состоянии… Я с подобным ещё не сталкивалась. Уж молчу о том, что умудряетесь столь ювелирно поддерживать мои чары — это вообще выше моего понимания! Такими темпами нам понадобится вдвое меньше времени на ваше восстановление — уже дней через шесть будете вполне здоровы!