Вернуть Боярство 13 (СИ)

Белая молния, оставляя за собой длинный ветвистый след, приближался к своей цели явно быстрее, чем стремящийся его перехватить желтая. Казалось, ничто не способно остановить полёт прорвавшегося в лагерь врага, казалось, что он точно успеет достичь своей цели — шестеро Младших Магистров и тройка Старших, что готовились задержать противника, так и не сумели даже заставить отклониться от своего курса неведомого Архимага…

Но сумел кое-кто другой.

— Стой! — сотряс окрестности полный ярости крик.

От преследующего вражеского чародея воина ударила толстая, ветвистая фиолетово-золотая молния — и сияние белоснежных разрядов магического электричества приугасло, потеряв изрядную часть своей насыщенной могучей маной ауры. Движение вперед неведомого врага замедлилось — и этого хватило преследователю, что бы нагнать и врезаться во врага.

Подробности их столкновения скрыла яркая вспышка многоцветных разрядов молний, но зато его результат узреть сумели все. Прямо перед ритуальным кругом, на свободном от магической вязи пространстве замерли две фигуры — невысокий, щуплый мужчина восточной наружности с длинным конским хвостом и мечом-цзянем на правом боку против высокого, облаченного в плащ, под которым были лишь простая рубаха, штаны да обычные, крепкие кожаные сапоги.

— Николаев-Шуйский! — с облегчением вскрикнула одна из Старших Магистров охраны.

И одна из Теней была совершенно права — не узнавшие, по началу, сильнейшего боевого мага в войске чародеи смогли вздохнуть с облегчением. Поначалу не признавшие Аристарха без привычной всем магической брони, чародеи опознали его по ауре. И их облегчение можно было понять — было совершенно очевидно, что прорвавшегося через весь лагерь и почти атаковавшего их госпожу врага им было остановить совершенно не под силу. Но теперь…

— Не встревать! — резко бросил Аристарх. — Сюда могут в любой момент пожаловать его сообщники! Этой тварью я займусь сам.

Циньский чародей совершенно не выглядел расстроенным или озабоченным тем, что его план сорвался. Больше того, на лице Архимага появилась довольная улыбка. Такая, что бывает, когда в скучной рутине обыденности вам внезапно преподносят приятнейший сюрприз.

— Тварью? Видимо, слухи не врали и вы, северные дикари, действительно позабыли такое слово, как вежливость, — ответил на чистейшем русском чародей. — Впрочем, ты ещё молод и слишком горяч… Видимо, твои родители не сумели должным образом воспитать своего сына.

— О какой вежливости может идти речь с теми, кто продался с потрохами демонам, кто режет миллионами безвинных гражданских, дабы создавать и насыщать орды нежити? — не остался в долгу молодой аристократ. — Вы презрели честь и достоинство. И потому расправляться с вами я буду как с больными бешенством животными — жестоко и беспощадно.

Несмотря на неспешную беседу и кажущееся бездействие двух боевых магов, невольные свидетели этого зрелища отчетливо ощущали — схватка Архимагов уже началась. Мягкими, плавными, нарочито медленными и аккуратными шажками оба воина обходили друг друга по кругу, пристально глядя друг на друга. Меж чародеями седьмого ранга буквально мелькали искры и текли потоки почти осязаемого, концентрированного магического Восприятия, сплетались и сталкивались друг с другом целые каскады чар — мелких, лёгких и неощутимых, не несущих прямой угрозы… То были осторожные, аккуратные попытки прощупать противника, понять, хотя бы приблизительно, возможные сильные и слабые стороны, нащупать имеющиеся артефакты, проверить, какие чары готовит враг — и всё это при полностью раскрытых Территориях. Две Территории Молний, распахнутых в полную мощь, и две Общих Территории — первые усиливали одно конкретное направление чар каждого чародея, вторые увеличивали эффект первой и дополнительно давали бонусы ко всем прочим доступным им школам волшебства.

Территории, разумеется, усиливали лишь их создателей, ослабляя противника — и потому чародеям охраны пришлось отступить подальше, дабы не попадать под их воздействие. Ни одно из незримых магических полей не смогло продавить другое, но всё же некоторое, незначительное преимущество было за Аристархом. Что, само собой, не могло не радовать охрану…

— Смешно слышать подобные слова от тебя, юноша, — усмехнулся незваный гость. — А сколько пафоса в речах! Я бы даже проникся вашими словами, если бы не одно небольшое обстоятельство — говорит о крови невинных на руках мне тот, кто десятками тысяч приносил в жертву сдавшихся на милость победителя солдат и офицеров. Тот, кто насыщал странных кровавых тварей с иных Планов… Чем они отличаются от демонов или немертвых? И чем отличаешься от нас ты, кроме лицемерия, с которым ты возвещаешь о чужих грехах, закрывая глаза на собственные?