Вернуть Боярство 13 (СИ)

Рука Аристарха медленно опустилась на рукоять меча, ноги начали напружиниваться, аура же чародея стала резко уплотняться и насыщаться маной. Противник, впрочем, не отставал от русского чародея — тонкие, изящные пальцы мужчины мягко, аккуратно обхватили рукоять цзяня, готовясь выхватить его из ножен. Аура же вторженца уже давно была полностью мобилизована и готова к схватке…

— Что ж, тут ты прав, — оскалился в ответ юный воин. — Мы друг друга стоим, пара выродков… Но к Хельге, моему огненному ангелу, это не относиться. Устроим же схватку между нами, нечистыми тварями! Моё имя ты, видимо, знаешь… Представься — хоть буду знать, что на твоем надгробии писать.

— Как самонадеянно, юноша, — усмехнулся китаец. — Намгун. Намгун Мин!

В следующий миг, растянувшийся до боли в сознании всех, кто наблюдал за этой парой, произошло разом несколько событий. Меч Простолюдина, выхваченный Аристархом из ножен, преобразовался в копьё с длинным, острым наконечником, коим можно было как рубить, так и колоть. Цзянь Намгун Мина вспорхнул из ножен едва ли не быстрее, чем оружие его соперника — и в тот же миг вокруг вспыхнуло настоящее буйство магических разрядов — белое против синего, фиолетового, желтого и золотого.

Одновременно с этим вокруг сражающихся поднялся настоящий ураган свирепого, напоенного магией ветра, принявшего форму нескольких небольших, яростно ревущих вихрей. Четыре воронки с разных сторон ударили по русскому боевому магу, но тот даже не оглянулся на новую угрозу. Незримая волна чудовищной гравитации ударила вокруг чародея, прибивая к земле восставшую воздушную стихию, опрокидывая и изгоняя прочь. Однако ни один из сошедшихся в схватке магов не обратил на это внимание — копьё сошлось наконец в схватке с цзянем, и искры их столкновения породили могучее эхо. Ни одно из двух могущественных магических оружий не уступало другому…

* * *

Он был силён, этот Намгун Мин. Истинно великий мастер меча — сильный, опытный, усиленный до предела принятой загодя алхимией и вживленными прямо в организм артефактами, он безусловно превосходил нашего Андрея. Рыцарь смерти был хорош, очень хорош — но опыта боев, особенно не тренировочных, а настоящих, у него было слишком мало. Другое дело странный мечник из Цинь — опыта у проклятого азиата чувствовалось едва ли не больше, чем у меня.

Длинное, цельнометаллическое древко копья мчится вперед, сметая сам стонущий от боли воздух перед острым наконечником, изгибается, стремясь обойти вражеский меч — и ему это удается, но мечник, всё же приставивший к древку лезвие своего клинка, успевает сделать шаг вперед. Длинный меч скользит вдоль копья, враг несется на меня, стремясь обрушить лезвие на мою левую руку, однако я тоже не лыком шит. Стремительный, короткий пинок под рукоять клинка, заставляя его качнуться чуть выше, резкий отход назад и вбок, отпуская древко левой рукой, что рисковала быть отсеченной.

Тоненькая, почти незаметная на фоне бушующих вокруг нас магических сил тоненькая, сизая стрелка из чистой энергии. Укутанный защитными заклятиями, я пренебрег ею — враг вновь напирал, не позволяя сократить дистанцию. Удар сотряс меня до основания, заставив почувствовать на языке солоноватый привкус крови, но я выдержал. Взмах копья заставил Намгуна поставить блок — и тут уже я перешел в наступление. С небес стремительно рухнула фиолетово-золотая молния, смывая большую часть защиты врага и заставляя того встряхнуться от неожиданных ощущений. В ответ меня отшвырнуло на несколько десятков метров ударом могущественного Воздушного Копья — чары пика пятого ранга, которыми крепостные стены долбить можно, были сплетены и брошены в единый, короткий миг. На несколько секунд мы замерли друг на против друга, готовясь ко второму раунду…

Первым начал Намгун Мин. Взмах вертикальный взмах длинного длинного породил сотканного из воздуха огромного дракона. Распахнув свою гигантскую пасть, он обрушился на меня, стремясь поглотить, втянуть меня внутрь и разорвать на клочки. Клыки его были чистыми, сгущенными белыми молниями, очи сияли яростным Светом, когти коротких лап сияли чистейшим магическим льдом — удар был силён, очень силён. Дракон извивался, всё набирая и набирая мощь, а мелкий худощавый мечник уже рвался ко мне, проносясь прямо под своим созданием и напитывая полуавтономные чары маной.

Копьё трижды взмахнуло, отражая натиск дракона — а затем от меня хлынула волна серого свечения, пожирая все краски вокруг. Поблек дракон, утратили своё сияние бушующие вокруг нас молнии, стали серыми, как и весь остальной мир, бушующие в небе боевые и защитные чары, и даже сияющий, будто маленькое солнце, громадный шар золотого пламени над ритуальной фигурой Хельги стал просто ещё одним комком серости — просто более плотным, нежели остальные.