Вернуть Боярство 17

Глядя на разбитое всмятку, со скошенным набок носом, заплывшими глазами и опухшими губами-оладьями парня, в душе шевельнулся маленький, крохотный буквально, червячок неуместной жалости к парню. Но был мгновенно, безжалостно задавлен — он не семилетний ребенок, которого можно наказать запретом сладостей на неделю. Это взрослый восемнадцатилетний лоб, живущий в самую кровавую эпоху за последнее тысячелетие, в которую мир охватило невиданное прежде количество войн — на данный момент на планете не было уголка, где люди не попытались устроить передел власти и ресурсов. Ведь когда этому случиться ещё, как не в тот момент, когда сильные мира сего поглощены своими разборками и не имеют возможности и сил, что бы лезть в их дела? Всё равно потом, когда глобальный передел мира будет окончен и пыль от Первой Мировой Войны осядет, всем, кто поймал рыбку в мутной воде нужно будет лишь пойти на поклон к победителям — а тем, по большому счету, будет без разницы, как именно зовут нового местного королька, царька, князька или хана… Лишь бы исправно платил дань или ещё каким образом обслуживал интересы новых мировых гегемонов.

И в такую эпоху расслабляться и почивать на лаврах не мог себе позволить абсолютно никто — и уж точно не Петя! Он, видите-ли, не собирается даже чесаться, ибо у Семена — Благословение Тьмы и потому это нечестное сравнение!

— Иногда я слишком много общаюсь с тобой, Аристарх, — сказал Пётр, физически лучась от удовольствия при взгляде на своего тезку. — Глядя на тебя, иногда забываешь, что ты реинкарнатор — всё же присущее юности безрассудство в тебе слишком сильно. Но при этом, чего у тебя точно не отнять, так это понимания главного правила успеха — остановиться значит умереть. А у современной молодежи с осознанием этой простой истины совсем туго…

Дальше Петр принялся на пальцах объяснять парню, что тот, во-первых, зажрался (про честность заикается, щенок, хотя самого по всем рангам по сути я протащил, да ещё и обладает пятью из моих Молний!), во-вторых ещё что-то и так далее. Я уже не прислушивался к их беседе — всё же словом мой лучший друг владеет на порядок лучше меня. Я более менее только материться могу, в остальном я не оратор. Вместо этого я вновь сосредоточился на осмотре окрестностей с помощью заклятий.

Второй Император появился через полтора часа, когда я уже начал всерьёз беспокоиться, не случилось ли чего пока мы тут кукуем. Причем явился не один, как я ожидал, а с целой свитой — тридцатью чародеями. Пятеро Архимагов, двадцать пять Старших Магистров… И ещё один Архимаг, только в тени самого генерал-губернатора, очень хорошо замаскированный. Все — в артефактных доспехах седьмого ранга, при каждом по несколько предметов этого же ранга, каждый обладал пересаженным сердцем и очень давно был на своём ранге. И пусть Старшие Магистры, даже получив сердца, не смогли взять планку седьмого ранга — и вряд-ли смогут, по-видимому — но при этом плотность и мощь их аур была для шестого ранга аномальна. Чувствовалось, что все прибывшие были стариками — ауры… Сильный и опытный чародей по ауре может определить примерный возраст человека, если тот не скрывает этот факт намеренно. Впрочем, от меня это было не скрыть — и никого, у кого аура была бы младше семидесяти, здесь не было.

— Вижу, вы прибыли не один, Павел Александрович, — в присутствии третьих лиц я, разумеется, как и прежде обращался к нему по имени-отчеству, не позволяя себе фамильярности. — Должен признать, у вас весьма внушительная свита.

— Нравятся? — с гордой улыбкой поглядел на своё окружение мой будущий тесть. — Единственным минусом ритуала изменения сути, который ты мне подарил, оказалось то, что пересаживать сердца существ ниже пятого ранга попросту бессмысленно… Да и сердца уровня Младшего Магистра имеет смысл вживлять лишь тем, кто не выше ранга Адепта. Надежду создать в короткие сроки непобедимую армию чародеев пришлось отбросить… Зато плюсом оказалась возможность вновь вернуть в строй всех тех, кому годы или старые раны не позволяли больше даже мечтать о возвращении к полноценной жизни! А что у вас случилось? На вас… напали?

Это Второй Император наконец разглядел лицо Пети. Его сопровождение это сделало куда раньше — три десятка мужчин и женщин (кстати, даже мужчины были в облике юношей, что нехарактерно для пожилых чародеев) старательно прятали улыбки и старались не смотреть на моего ученика. Тот стоял, нахохлившись и глядя перед собой. Какое у него при этом было выражение лица сказать не берусь, настолько разбитое лицо на мимику было неспособно. Но явно очень недовольное — не сомневаюсь, что слухи об этом зрелище теперь быстро разлетятся по губернии. Не то, что бы я подобное планировал или на это рассчитывал, ведь ожидал, что союзник прибудет один… Однако так даже лучше. Заслужил, щегол!

— Нет, ваше превосходительство, что вы! Просто учу своего подопечного уму-разуму, — ухмыльнулся я. — Спускаю с небес на землю, а то начал воображать, что он пуп земли и может расслабиться.