Вернуть Боярство 17

И вся эта разношерстная компания, разумеется, отправилась в военный поход вместе с великим князем. Ведь как и все дети Императора, его второй сын был источником различных благ и возможностей для своего окружения — не столь могущественным и состоятельным, как его отец, разумеется, но и пробиться в окружение великого князя было куда проще, чем к его отцу или хотя бы старшему брату-цесаревичу.

В помещении, помимо офицеров и свиты великого князя находились десятки человек обслуги — лакеи, что разносили среди высокого общества шампанское в тонких хрустальных бокалах и маленькие, изящные закуски к алкоголю. В целом, кают-компания славного боевого судна больше напоминала зал для собраний великосветского общества в каком-нибудь дворце Петрограда, чем пусть и предназначенное для отдыха, но всё же помещение на военном корабле.

Большая часть генералов охотно подняла свои бокалы, салютуя тосту великого князя. Лишь некоторые из них, пусть и выпили — не выпить за подобное было бы как минимум странно — но общего веселого настроения не разделяли. В том числе и Андрей Валерьевич.

— Милостивейший государь, позвольте старику вставить несколько слов, — подал он голос, когда довольный собой и жизнью Сергей Романов положил опустевший бокал на поднос мигом материализовавшегося рядом лакея. — Касательно предстоящей кампании за Выборг.

Пожилого генерала, как и часть, пусть и меньшую, присутствующих здесь старших офицеров Имперской Армии, изрядно раздражал тот факт, что мероприятие, которое сам великий князь, приглашая на него высший командный состав двигающейся к крепости армии, обозначил как военный совет, превратилось в нечто среднее между балом и посиделками в каком-нибудь салоне Петрограда. Сотни лишних людей, лакеи, алкоголь, оркестр в углу, танцевальная площадка, где даже сейчас кружилось несколько десятков пар… Не таким себе представлял предстоящий разговор с неожиданно для всех свалившимся на их армию великим князем. Андрей Валерьевич, однако не понимал, что он, Старейшина даже не Великого Рода и всего лишь генерал-полковник, мог поделать? Оставалось лишь терпеть — как самого великого князя, так и всю ту свору прихлебателей, льстецов и лизоблюдов, что обреталась вокруг него.

— Конечно, Андрей Валерьевич, говорите, милейший! — вновь перевел на него свой взгляд Сергей. — Вы — командующий, назначенный отцом командовать этим походом, и я жажду приобщиться к вашему опыту и знаниям в военной науке! Ибо сам я, признаться, иногда ею пренебрегал, отдавая предпочтение куда более увлекательным и интересным занятиям — музицированию, поэзии и философии… В чем сейчас несколько раскаиваюсь, но согласитесь — кто бы мог ещё пять лет назад представить, что у кого-то хватит дерзости и глупости бросить вызов Российской Империи с оружием в руках⁈

— Действительно, предвидеть грядущее под силу одному лишь Господу Богу, — склонил голову генерал-полковник. — А нам, простым смертным, на подобное и надеяться не стоит. Однако кое-что можем и мы — например, пытаться разгадать замыслы противника, исходя из данных разведки, сведений, полученных от Тайной Канцелярии Его Императорского Величества, знаний характера и уровня компетентности вражеских полководцев а также благодаря здравому смыслу. Война, милостивейший государь, во многом есть плод двух родителей — математики и логики, и, коли вовремя к ним обратиться, можно многое просчитать и предугадать загодя.

— Что ж, это интересное заявление, — заинтригованно ответил старому генералу двадцатитрёхлетний великий князь. — Неожиданно философское даже, я бы сказал. И что же подсказывают вам математика и логика, генерал?

— В том-то и дело, ваше высочество, что ничего, — удивил его генерал. — И именно это и настораживает меня более всего. Враг, чей замысел непонятен и нелогичен, либо дурак, либо хитрец, устроивший западню и ожидающий, когда противник попадет в неё.

— Если вся проблема в том, что вы не понимаете замысла врага, господин генерал, то я, с позволения его высочества, готов пролить для вас свет на цели шведов, — вмешался молодой, щеголеватый дворянин в наряде, стилизованном под военный мундир без опознавательных знаков. — Буду рад услужить вашему высочеству и вам, Андрей Валерьевич, в меру своего скромного разумения.

— Да как вы!.. — вскипела стоящая слева и позади кресла Онуфриева женщина-генерал, но умолкла, повинуясь не глядя вскинутой ладони своего командира.

— Что ж, молодой человек… Если его высочество не против, то прошу — просветите нас, — согласился генерал-полковник.

— Излагай, Черненко, — кивнул Романов.

— Благодарю, — чуть склонился он. — План шведов, если задуматься и присмотреться к их диспозиции относительно Выборга и наших, приближающихся на подмогу к крепости, весьма прост.

С вытянутого в сторону карты пальца ударил тонкий луч света, которым чародей в ранне Ученика принялся водить, поясняя свои мысли.