Вернуть Боярство 17

Чем он, второй сын Императора России, великий князь Сергей, хуже? И вот он здесь… А этот пожилой генерал, который с трудом скрывал свое недовольство количеством свиты великого князя, был самым компетентным офицером в их войске — кто чего стоит среди генералов воинства, с которым он решил отправиться на войну, Сергей Романов узнал сразу, как решил покинуть Петроград.

— Что же вы предлагаете, Андрей Валерьевич? — уже серьёзно поинтересовался он.

— Я предлагаю воздержаться от бравых, но неразумных поступков вроде «атаковать с марша», — бросил он взгляд на лейб-гвардейца, предлагавшего подобное меньше четверти часа назад. — Действовать необходимо взвешенно, осторожно и без лишней спешки — время в данном случае работает на нас. Мы третий день в пути, до крепости ещё два дневных перехода. Дабы не подвергать армию излишнему риску, предлагаю разбить укрепленный лагерь на расстоянии дневного перехода от крепости. Уже сегодня к нам должны присоединиться Солдатов Федор Никитич и Анжела Леонидовна Кошкина, Маги Заклятий. В крепости — Алексей Дубинин, итого у нас трое чародеев восьмого ранга против двоих вражеских. А ещё у нас шесть с половиной сотен тысяч плюс около сотни тысяч в крепости против их четырех сотен тысяч. Будем действовать неспешно, аккуратно и так, чтобы наверняка — и тогда, милостивейший государь Сергей Николаевич, ещё долгие годы потомки будут поминать вас добрым словом и поднимать бокалы за славную Выборгскую викторию!

* * *

— Сколько еще эти увальни будут осторожничать⁈ — в раздражении поинтересовался облаченный в полный доспех чародей. — Я рассчитывал, что уж здесь-то нас ждет добрая драка — но эти недоумки вот уже одиннадцать дней сиднем сидят на одном месте и не шевелятся! Только не говорите мне, что они всерьез рассчитывают, что их смешные потуги создать нам проблемы со снабжением приведут хоть к сколь-либо заметному результату⁈

— Скажи спасибо, что они лагерь поближе передвинули, — сладко потянувшись прямо в воздухе, ответила ему закутанная в узорчатую мантию женщина лет тридцати. — Первую неделю вообще стояли в дне пути, пока к ним дополнительные силы не подтянулись! Очень уж осторожный у этих русских попался генерал… Этот Онуфриев — он вообще кто? Чем славен, где и когда себя проявить успел?

— В том-то и дело, что он вроде как должен быть типичным представителем офицерского состава Империи, что не видели серьёзной войны уже несколько поколений, — ответил третий участник беседы. — Признаться, зная, что с войском прибыл молодой русский принц, я ожидал, что они ринутся в атаку сразу же. Однако они сумели удивить…

Высокий, около двух с половиной метров ростом, он был закутан длинный, до самой земли тёмный плащ с натянутым на голову капюшоном, полностью скрывающим лицо здоровяка. Лишь из-под неестественной темноты сверкала серовато-стальным отливом пара холодных, нечеловеческих глаз. Почему нечеловеческих? Да потому, что у нормальных людей радужка глаз не светится…

— Ты на удивление много знаешь о русских, Сидри, — удивленно заметил первый. — Я думал, вам не присуще любопытство по отношению людям.

— И именно поэтому мой народ едва не исчез с лица планеты тогда, пять веков назад, — холодно ответил названный Сидри гигант. — Это многому нас научило, Ян. Теперь мы стараемся знать всё — и о друзьях, и тем более о врагах.

— Что ж, как скажешь, — хмыкнул Ян. — Но…

Что хотел сказать швед так и осталось неизвестным, ибо в этот момент русская армия, наконец, пришла в движение.

Рядовым солдатам шведской армии этого было ещё не видно, ибо вражеский лагерь, тянущийся вдоль всей линии горизонта на несколько десятков километров, находился в добром десятке миль. Однако эта троица, спокойно сидящая в одном из бесчисленных небольших шатров, в которых обитали офицеры младшие и средние офицеры — от лейтенантов до капитанов — рядовыми не являлись, с какой стороны не погляди на этот вопрос.

Никому из них не требовалось находиться на открытой местности, чтобы ясно видеть все, что происходит на той стороне разделяющего две армии поля. А там сейчас действительно было на что поглядеть…

Воздушная эскадра русских, прикрывающая пешее войско, была достаточно внушительна. До полноценной флотилии она, пожалуй, всё же не дотягивала, но лишь совсем немного… А может, и дотягивала — строго говоря, разница между огромной эскадрой и небольшой флотилией была слишком условна.

Три линкора, восемнадцать крейсеров различных категорий, от относительно легких и маневренных как для своего класса до закованных в листы броневой стали не хуже какого-нибудь европейского рыцаря — в латный доспех. Сорок один эсминец, тоже различных классов, более сотни корветов и фрегатов плюс москитный флот, который и вовсе никто не пытался считать — небольшие воздушные катера и яхточки и прочие малотоннажные суда, главным достоинством которых были скорость и маневренность…

По меркам Российской Империи — очень большая эскадра, не более. Для той же Швеции — большой воздушный флот, примерно сорок процентов от всех воздушных боевых судов.