Вернуть дракону крылья. Книга 2

– Сегодня Создатель Миров приходил попрощаться, – сказала я. – Он сделал все, что мог, для спасения этого мира. А еще ему тяжело далось осознание того, что никто не совершенен. В том числе и он сам. Он отправился создавать новые миры, надеясь больше никогда не повторять старых ошибок. Он поймет, если старые союзы будут переписаны. Этого требуют новое время и новые обстоятельства.

Это не было прямым ответом на вопрос шамана, но я надеялась, что хватит и этого, а потому раньше чем он опомнился, продолжила:

– Гийлир всегда будет тем, кто создал этот мир и драконов. Но магию этому миру подарили Лорды Стихий. И после того, как Сердце уничтожено, пришла пора меняться всем нам. Наша магия уже изменилась, и мы не можем оставаться прежними. Нам нужно показать Лордам Стихий, насколько мы им благодарны.

На лицах шаманов были написаны самые разнообразные чувства: от ярости до горечи, от сожаления до острого неприятия. Их можно было понять: не так-то просто заменить одних богов, кому они всю жизнь поклонялись, на других.

– Но Лорды Стихий не могут примириться даже друг с другом! – подал голос огненный. – Юг до сих пор страдает от соперничества Лорда Воды и Лорда Земли. Драконы вынуждены были бежать вглубь Гийлира, потому что на побережье волны и днем, и ночью продолжают таранить землю, надеясь разнести ее в пыль! Как мы можем служить этим озлобленным созданиям, которые ни во что нас не ставят? Только Сердце удерживало их, а нам дарило безопасность.

Я перевела дух, качая головой.

– Не ищите проторенных путей. Сердца Стихий нет и никогда не будет и, если вы не готовы писать историю Гийлира по-новому, то вам лучше уйти прямо сейчас.

И тогда шаманы действительно стали уходить.

Затаив дыхание, я наблюдала за расходящейся толпой в разноцветных одеждах, лихорадочно думая о том, что, наверное, перегнула палку. Слишком резко потребовала отказаться от того, что долгие века было смыслом их жизни.

Но тогда же я нашла глазами в толпе Маим. С решительной улыбкой шаманка кивнула мне, перехватив мой взгляд, как бы говоря, что я все делала правильно. Я расправила плечи и решила, что бы ни случилось, смотреть только на нее. Как и Эрик за моей спиной, безоговорочная поддержка Маим дарила спокойствие и надежду.

Когда ряды значительно поредели, я заставила себя улыбнуться. Собралась с духом, но продолжить мне не дали.

Толпа внезапно схлынула в сторону, уступая дорогу мужчине и женщине. И при виде женщины шаманы, не сговариваясь, вдруг стали опускаться на колени, чего не делали даже ради Эрика.

Я моментально узнала Этель и Макона, который шел рядом. Они замерли в шаге от первой ступени беседки, склонив головы в ожидании разрешения заговорить. Я с удивлением уставилась на Этель и в растерянности оглянулась на Эрика. Решать было ему.

– Говори, Этель, – кивнул буревестник.

Этель подняла глаза, закинув огненно-рыжие локоны за спину. С момента возвращения огненной стихии Этель полностью пришла в себя. Теперь на ее щеках играл румянец, а глаза блестели. Багряное платье выгодно подчеркивало пышные формы бывшей королевы драконов. Пусть она и выглядела невинной овечкой, но теперь ей было меня не провести милой улыбкой, с которой она заговорила:

– Позволь Старейшине стаи говорить за меня, Эрик.

Только ей одной (ну, еще Макону, когда они были наедине) разрешалось обращаться к Эрику по имени. Королевские связи, будь они прокляты, хотя я бы предпочла поставить ее на место, как когда-то делал Эрик, когда одергивал меня, упоминая, что я не имею права произносить имя королевы вслух.

Макон улыбнулся Этель и посмотрел на буревестника. Если кремниевому было что сказать ему, почему он не сказал этого днем? Зачем пожаловал сюда к шаманам?

Собранный, в безупречно-гладком серебряном камзоле Макон откашлялся. Оглянулся на шаманов, а после остановил свой взгляд на мне и сказал:

– Все эти дни я говорил с драконами и чужестранками, которые создали семьи, Марина. Не все из них готовы расставаться навсегда. Лорд Стихий принял жестокое решение, как и в отношении тебя, так и по отношению к ним. Ты единственная во всем мире, кто может говорить с ними. Раз уж ты хочешь обратиться к ним сегодня, предложи им вот что. Пусть вместо чужестранок, которые не хотят возвращаться, в твой мир отправятся те из драконов, которые отчаялись найти в Гийлире свое счастье.

– Ты… – мой голос сорвался, пока я переводила удивленный вид с Макона на Этель. – Ты хочешь перенестись в мой мир вместо меня, Макон?

– Да. Может быть, это сработает. Я займу твое место там, а ты – мое здесь.

– Нам нет смысла оставаться в Гийлире, – подала голос Этель. – Ты ведь понимаешь нас, Марина.

Меня чуть не передернуло от звучания моего имени из ее уст, но я все-таки сдержалась. А Этель продолжала:

– Я хочу новой жизни, Марина. У вас нет истинных пар, и я хочу решать сама, в кого влюбляться. А не подчиняться зову крови.

Я медленно кивнула, снова переводя взгляд на Макона. В глазах кремниевого впервые появилось воодушевление, которого не было раньше. Макон надеялся получить второй шанс, которого у него не было в Гийлире.