Вернуть Яшечкина

Генка махнул. Степа наклонился над белым колесиком сухого топлива из следующего набора химика, разложил специальные таблетки и чиркнул спичкой.

Щитов включил фонарь и направил свет на стену. По серым стенам поползли черные змеи. Они взбирались выше и выше. То сплетались клубками, то развивались лианами в разные стороны. Казалось, твари решали: сейчас обвить хулиганов или атаковать с потолка.

Харитон икал от горя, не в силах выдавить ни слова. Филька хрипел, будто кто–то сжал его горло и не отпускал. Незваные гости отступали мелкими шажками.

Генка укрепил фонарь на коробке и перебрался ближе к стене. На полу полукругом были расставлены блюдца, а в них возвышались две горки бурого и серого порошка. Любитель опытов дотянулся до банки с водой. Добавил по несколько капель в каждую емкость и отбежал. Лида и Таня, прячась в следующей комнате – последней перед временно́й, надували пакеты и лопали их.

Полетели искры. Разгорелось пламя, рваными красными флагами вздымаясь вверх. В комнате стало жарко. Запах гари царапал горло и мешал дышать.

Филька закричал и с перекошенным лицом бросился вон из подвала. Харитон запутался в шнурках и шлепнулся на пол. Заскулил и принялся звать товарища. Но вопли главаря доносились уже издалека, тот улепетывал, не вспомнив о напарнике.

Филька захлопнул дверь и прислушался. Кроме визгов Харитона ничто не нарушало тишины. Он медленно приоткрыл дверь. Ничего не происходило. Шагнул вниз, аккуратно переставляя ноги. Добрался до комнаты, где остался Харитон.

Туман рассеялся. На полу сидел напарник, обхватив руками колени и поскуливая.

Филька задел что–то ногой. Предмет звякнул и покатился. Хулиган присел, прищурился и нащупал колбу. Поднял ее и вгляделся в пол. Всё пространство занимали разные емкости. Пепел покрывал блюдца. Валялись разорванные пакеты. Бывшие змеи черными скрученными трубочками свисали из блюда, как опаленные макаронины. Недвижимые и совершенно неопасные.

Лицо главаря покраснело, скулы заострились, а ноздри раздулись от ярости. Рывком он поставил Харитона на ноги и потащил к проходу вглубь подвала.

– Ты чего? Куда? – вырывался Харитон, тормозя ногами.

Но Филька ухватился за дверной проем, закинул внутрь напарника и ворвался следом.

Он готовился к взрывам, огню, танкам. Но в комнате заиграла нежная спокойная мелодия. Хулиганы мотали головами, пытаясь понять откуда идет звук.

Вдруг в середине комнаты спиной к непрошенным гостям появилась молоденькая девушка. Просто так, из ниоткуда. Она парила над полом и слегка покачивалась.

Филька бросился к ней, но она обернулась и вытянула руку.

Он замер. Девушка была бледной, без единой кровинки. Черные волосы разметались по лицу в темных шрамах. Карие глаза потухли и смотрели мимо хулиганов. На ней была надета рубаха до колен с разодранными рукавами.

“Остановитесь, – едва слышно шепнула она. – Вглядитесь”.

Поверх девичей фигуры возник белый экран. Побежало изображение.

Погожий день. Обычный город с оживленным движением, многоэтажками и магазинами. Люди суетливо бегут по делам. Продавцы зазывают к себе. Звонят телефоны, сигналят машины.

Будничный шум разрубает тревожная сирена. Пронзительный сигнал врывается в сознание и вибрирует на полную мощность.

Филька с Харитоном заткнули уши. Но звук не пропадал, не становился тише. Разгорался.

С неба летят черные фигуры. Они падают на землю, с оглушительным треском взрываются. На их месте остаются глубокие воронки земли.

Люди бросают вещи, кричат, бегут. Но от бомб не укрыться. Они разрушают всё вокруг. Несут огонь, страх.

Филька стоял, пытаясь вдохнуть, сбросить тяжесть с груди. Харитон вжался в стену, по щекам стекали нечаянные слезы.

“Остановитесь. Вглядитесь, – голос фигуры в белом зазвучал осуждающе, а пронзительный взгляд пытался поймать глаза слушающих”.

Экран щелкнул.

По бирюзовому небу бегут пушистые облака. Камера спускается ниже и показывает верхушки могучих сосен, которые колышутся на ветру. Между деревьев виднеется звериная тропка. По ней бежит лис. Он запинается, морщится, подпрыгивает.