Вернуть или вернуться?

Донёс эту информацию до Машки Уваровой. Она матери рассказала, и благодаря им на нашей улице многие быстро узнали о наборе. Приходили, спрашивали, но детей отдавать не спешили. Задавали одни и те же вопросы, пытались всучить мне «красывую девочку» в воспитанницы. Девочек было много. А соседских мальчишек старше двенадцати лет в ученики не нашлось. Такие подростки уже считались помощниками в семье и должны работать.

Только Катерина привела троих мальчишек. Они жили не на нашей улице, а чуть подальше. Отец у ребят запойный пьяница. Соседи утверждали, что жену он забил до смерти, но приставы ничего не доказали. Пацаны нищенствовали и перебивались не первый год. Младшему было восемь, а старшему четырнадцать.

– Беру, – не стал я долго раздумывать и отправил всё семейство Румянцевых с Васькой в школу.

Васька у меня в последнее время стал личным порученцем. Мы ему пошили форму, такую же, как у всех учителей в школе. Парень ходил гордый. А если ещё и со Зверем на поводке, то вообще картина «Все девки наши».

Совместными усилиями с госпожой Губкиной набрал я для школы тридцать два ученика мужского пола. Попенял ей по поводу тех «погорельцев». Попросил больше нищих у церкви не брать, даже при том, что учеников не много. Спальных мест хватило бы и на полсотни. Но больше не удалось найти детей. И это в городе, где проживает почти шестьдесят тысяч человек! Наверное, у меня требования были слишком завышенные. Я не брал откровенных побирушек и парней с криминальными замашками. Не брал и совсем маленьких. Младший брат Румянцевых был единственный малыш. Кроме того, если родители хотели отдать ребёнка в школу, а тот упирался и отказывался, то я не настаивал.

В первое время моего попаданства немного удивляло, что подростки стесняются при общении со взрослым человеком. Конечно, хулиганистых тоже хватает. У нас на улице детвора, играя, может и комком грязи в окна запулить. Но если начинаешь с ним разговаривать один на один, то ребёнок, как правило, стесняется отвечать. В семьях авторитет отца – это святое. Детям вбивается (в буквальном смысле) уважение к старшему. Девочки порой, разговаривая с посторонним человеком, закрывают часть лица рукой или платком.

Можете представить мои трудности с подбором учеников? Явных оторв с замашками воров, как и говорил, я брать был не намерен. Те, кто «из приличных семей», часто так «бекали и мекали», что толку в их дальнейшем обучении я не видел. Спрашиваю, к примеру: хочешь изучать науки и немецкий язык? А он мне в ответ: «Шо? Га?» Думаю, доберём детей в следующий класс, когда о школе узнает большее число людей.

Всех мальчиков я разделил на три группы. Делил долго, с каждым беседовал, задавал вопросы, водил в мастерскую, где наблюдал за реакцией подростков. Санёк Румянцев, который самый мелкий, не подходил ни для одной группы, но я его оставил с братьями.

Обозначил условно: группа «А» (самые, на мой взгляд, разумные), и далее по нисходящей – «Б» и «В».

В группе «А» собрались почти все, кто был постарше. Двум мальчишкам исполнилось уже пятнадцать лет. Это были «птенцы» Губкиной. Своих детей у Екатерины Михайловны не было (как-то она мне намекала на свой грех в молодости), потому занималась сиротами. И позже следила за судьбой питомцев. Двух братьев, уже работающих в подмастерьях, она лично забрала и привела в школу, посчитав, что так лучше. На детей эти парни походили мало. В приюте госпожи Губкиной сирот кормили явно неплохо. Вымахали парни ростом выше меня. Андрей Летов и Егор Деев чувствовали себя в школе среди малышни немного неловко, но возражать Екатерине Михайловне не осмелились. Для меня единственное неудобство было, что пришлось для этой парочки отдельно заказывать форму. Они в первый же день померились с Васькой «крутостью» и накостыляли моему обормоту. Потом подружились и сели обсуждать журналы «Наука и жизнь». Васька вещал как тот гуру. Его авторитет взлетел до небес. «Шо, правда?» – изумлялись хором близнецы.

Судьба Андрея и Егора оказалась довольно интересной. Вначале я не понял, почему близнецы имеют разные фамилии. Оказалось, что к дому, где был приют Губкиной, подбросили младенчика. Обычное дело. Имя и фамилию ему придумали няньки. Екатерина Михайловна своих подопечных навещала, подарки на все праздники дарила. Маленького Андрюшку, которого подобрали летом, она помнила в лицо. И каково же было её удивление, когда она через год увидела этого мальчика среди нищих возле церкви.

Бабка, рядом с которой отирался грязнющий, сопливый и вшивый ребёнок, отпираться не стала. Рассказала, что, когда родители умерли, она одного внука подкинула, а второго пыталась прокормить сама. Госпожа Губкина малыша забрала, не спрашивая разрешения (бабка не возражала), и отнесла в приют. Правда, менять брату фамилию не стала.

Мне парни понравились. Хоть и лезли всё и везде посмотреть, но так я это приветствовал. Они и десятой части не поняли, что им Васька рассказывал по статьям из журнала, но и в журнал, и в Ваську вцепились. Естественно, любознательных близнецов я направил в группу «А».