Вернуть истинную (СИ)

Эй, а ну, не раскисать, — следует ожидаемый ответ моей второй половины, — и я тебя тоже люблю. А еще нас Лин любит, даже если еще до этого не дошел. И Солана любит. Поэтому давай, грусти недолго, и снова вперед!

Принято, капитан! – хмыкаю, ощущая, как силы действительно прибавляются, а во мне вновь появляется стремление идти в бой, бороться и побеждать.

— Анила? Пришла в себя? — раздается над головой совершенно незнакомый глубокий, странно завораживающий голос.

Убираю ладонь с лица и встречаюсь с невероятно проницательными глазами насыщенного сине-серого цвета. Из-за густых темных бровей и жгуче-черных ресниц взгляд мужчины кажется невероятно острым и тяжелым. Плюс борода, высокий рост, широкие плечи и аура властности и силы, что буквально обволакивают двуликого.

Все это в целом должно пугать и внушать страх. Но ничего подобного нет.

Меня, наоборот, одолевает какой-то робкий трепет перед незнакомцем и пузырящийся, словно брызги шампанского, восторг. Желание коснуться мужской крупной ладони и ощутить тепло хотя бы кончиками пальцев зашкаливает.

Естественно, я прекрасно вижу присущие двуликому холодность и отстраненность, но не боюсь, это стопроцентно, зато ловлю себя на стремлении приблизиться еще больше, чтобы внимательнее изучить каждую черточку, морщинку, деталь, вдохнуть поглубже пока незнакомый, но … уже родной запах?

— Что происходит?

Встряхиваю головой и хмурю брови.

Непонимание ситуации нервирует.

— Ты это тоже ощущаешь? — вместо ответа следует вопрос и следом продолжение. — Теперь ясно, почему богиня не отпустила меня за грань. Я не выполнил всех предназначений.

— О чем вы? Объясните, пожалуйста.

Только сейчас начинает доходить, что последние воспоминания в голове о том, как меня похитили и бросили связанную и задыхающуюся в багажник, а чуть позже я отключилась от сильнейшего удара.

И вот теперь непонятно где.

Кстати, мельком осматриваю помещение. Большая просторная комната в нейтрально-постельных тонах, белоснежный тончайший тюль совсем не скрывает огромное, практически во всю стену окно, высокие потолки, широкая кровать с очень удобным матрасом, проверено собственным телом, два кресла со столиком у левой стены, низкий вытянутый комод и большое круглое зеркало справа.

Уютно. Но при всем комната выглядит нежилой. Нет никаких личных вещей, мелочей. Гостевая.

Слава Луне, что не очередная камера. Двух мне было вполне достаточно.

— Это вы меня перепохитили? — задаю новый вопрос, догадываясь об ответе.

— Пе-ре-похитили? — незнакомец чуть приподнимает уголки губ, обозначая намек на улыбку, и его лицо разительно преображается. — Интересное слово. Но суть отражает верно. Да. Мои ребята тебя спасли.

— Почему? — требую ответа.

Играть в игры «Угадай-ка!» нет ни сил, ни желания.

— Дай руку, пожалуйста, — вместо ответа мужчина протягивает открытую ладонь, предлагая себя коснуться. — Уверен, ты все поймешь сама.

Медлю лишь пару мгновений, а затем делаю. Касаюсь незнакомца. Ладошку почти сразу окутывает теплом, а еще энергией и силой, которая не давит, неся угрозу, а ласкается, будто пушистый котенок.

Перед глазами вдруг возникает размытый образ: молодой человек обнимает симпатичную девушку, касается ее очень нежно и трепетно, особенно чуть округлившегося животика, пара смотрит друг на друга с такой любовью и обожанием, словно на свете нет ничего ценнее и прекраснее, они счастливы и уже безмерно любят своего будущего малыша, нет, малышку, маленькую оборотницу… которая вдруг начинает фрагментарно расти, превращаясь в меня…

— Как это… — качаю головой, узнавая в размытом силуэте из видения стоящего передо мной двуликого. — Разве такое возможно?

— Возможно, — хмыкает мужчина, — я — контролер, и это одно из моих умений.

— А еще вы… — произнести последнее слово оказывается очень сложно.

Матушка-Луна, сколько раз я представляла, как его произнесу. Сколько мечтала. А вот сейчас наступил момент, когда могу и есть кому… но горло перехватывает спазмом.

— Твой отец, Анила. Джейкоб Смит.

— Двуликий, — не спрашиваю, просто говорю, что чувствую.

— Совершенно верно, милая.

— А я? — голос проседает, а глаза увлажняются.

Золотинка вообще, кажется, от неожиданных новостей в обморок свалилась. По крайней мере, притихла знатно, даже дыхания не ощущаю.

— И ты — двуликая, Ани. Так же, как и твоя мама, — отвечает уже не незнакомец, а…

— Па-па, — выдыхаю по слогам, пытаясь распробовать вкус такого знакомого и одновременно незнакомого слова, — папа, — выдаю чуть громче и уверенней, когда теплая рука отца сжимает мою ослабевшую кисть.

— Правильно, родная, папа, — подтверждает мужчина.

Он медленно садится на край постели и приглашающе открывает объятия.

Каким бы сильным физически не был, но в этот момент он, как и я, испытывает волнение, а еще страх, что я не поверю, не приму его или откажусь. Вижу по чуть дрогнувшим рукам, чувствую по слегка сбивающемуся дыханию, знаю по внутренним ощущениям.

Глупости!