Вернуть изобилие

«Элис Лиддел» казалась такой несчастной, какой никогда не была. Она лежала в прострации на обломках своих шасси. Она заполняла отсек, как выброшенный на берег металлический кит, в ее иллюминаторах не было света, в ней не было жизни совсем. К царапинам и ссадинам, полученным на Венере, добавились раны и разрывы, нанесенные грубым обращением с ней пиратского брига. В ядовитом воздухе планеты джунглей погиб весь ее гордый медный орнамент. Ее ветровое стекло было безглазой ямой, крыша была голой.

На крыше что-то зашевелилось.

Робот тащил Табиту прочь, к двери, по ходу чуть не переломив ее надвое. Трант волокла за собой потерявшую сознание Саскию.

Именно трантшу и атаковал фраск.

Трантша жутко взвыла, и ее вопль зазвенел в металлических стенах. Фраск был у нее на спине, разрывая одежду, вырывая мех.

Саския качнулась вперед и упала на пол, но трантша ухватила ее за волосы. Она держалась за Саскию и одновременного колотила по когтям фраска, вонзившимся ей в плечо. Она казалась переросшим и слишком разряженным леопардом, старающимся стряхнуть с себя колючий куст, но у куста было много рук и ног, и они цепко обвились вокруг нее. Ее крики боли и ярости эхом отдавались в грязном помещении.

Роботу понадобилась одна-две минуты, чтобы оценить новую ситуацию, прежде чем он заковылял назад, на помощь напарнице, таща с собой и Табиту.

Табита пыталась сопротивляться, зацепиться каблуками, но это было бесполезно. Поверхность пола была скользкой, и она только беспомощно волочилась за роботом, а ее сумка била ее по бедру. Робот между тем небрежно протянул руку и забрал Саскию у трантши.

Трант ревела от боли и злости. Она подняла свое огромное ружье, но Табита видела: что-то остановило ее, и она не стала стрелять снова, хотя фраск, шипя и отплевываясь, пытался выдавить ей единственный глаз. Звуки, которые они издавали при этом, напоминали кошку, разъяренную только что разожженным костром.

Из дальнего конца корабля чей-то голос выкрикнул неразборчивую команду.

Робот прирос к земле. В его груди с жужжанием открылась панель.

Освобожденная от Саскии, трантша стояла, широко расставив ноги и работая ружьем, как ломом. Она злобно тыкала им между своей спиной и живой вязанкой хвороста, так крепко прилепившейся к ее плечам.

Из углубления в груди робота появился носик.

Трантша развернулась, с силой подняв дерущегося фраска. Теперь она стояла спиной к роботу.

Робот выстрелил.

Из носика в направлении боровшихся вырвалась под давлением струя пара. Она ударила фраска прямо в середину спины.

Фраска охватила судорога. Он свалился со спины измученной трантши и упал навзничь. Он стукнулся о грязный пол, вдруг потерял всю свою эластичность и свернулся, потрескивая, как моток замороженной веревки.

— Медленно, — критическим тоном сказал тот же голос, — очень медленно.

Теперь Табита видела его — маленького сгорбленного китайца, стоявшего в углу. Он был стар, его желтую физиономию обрамляли лохмы длинных, похожих на солому волос. На нем было черное вязаное пальто, спускавшееся ему до лодыжек, синие антигравитаторы и пара ювелирных очков в медной оправе, а в его наушник был вставлен образный усилитель. В костлявых руках он держал какое-то громоздкое устройство, что-то наподобие допотопной клавиатуры с идущими от нее антеннами. Тонким пальцем с почерневшим ногтем он нажал какую-то кнопку:

— Тарко, ты ранена? — спросил он.

Аэрозоль робота, дымясь, поник и спрятался в углубление. Панель за ним закрылась.

Трантша рычала и ворчала. Она подошла к фраску и толкнула его ногой. Он треснул и захрустел.

— Подбери это, — приказал старик.

— Об эт'м никто н'говорил, — пробурчала трантша.

— Подбери его, — повторил старик.

Трантша с отвращением протянула длинную коричневую лапу, схватила свернувшуюся вязанку и закинула ее на плечо, туда где он недавно висел.

Работая с панелью, старик направился к двери. Робот с лязганьем пошел за ним, бездумно таща за собой Табиту и Саскию.

Саския все еще была без сознания. Она висела в своей стальной петле, на ее бледном виске выделялась большая ссадина. Табита, как ни пыталась, не могла до нее дотянуться. Она поставила ноги на пол и, по крайней, сделала попытку идти.

В дверях она посмотрела на человека, принявшего командование. Его лицо было очень морщинистым, волосы — совершенно седыми. Тощая борода спускалась на грудь, и там вдруг что-то задвигалось. Табита увидела, что он носит живого синего скорпиона, прикованного цепью к булавке на пальто. Скорпион пошевелился, изгибая хвост, словно почуял свежую добычу.

— Капитан Келсо Пеппер, я полагаю, — сказала Табита.

Китайца это позабавило, он поднял голову и посмотрел на Табиту, его воспаленные глаза увеличивали стекла очков.

— О, нет, капитан Джут. Меня зовут Шин. Капитан Пеппер ожидает вас на мостике.

53

— Здрасьте, — сказал капитан Пеппер.