Вернуть изобилие

Мы обошли корабль, вращаясь по орбите вокруг его «талии». Когда мы пересекли его длинную ось, казалось, он искоса смотрит на нас сверху вниз, подняв хвост, как золотая рыбка — рыбка длиной в семьсот метров, подбирающая корм со дна пруда. А мы были вроде улитки у нее под брюхом. Затем мы подошли слишком близко, чтобы видеть корабль таким, и вдруг он оказался внизу — целое пространство блестящего золотого металла, испещренное портами, шлюзами, сенсорами и кабинами, стремительно скользящее под нами, далеко внизу.

Эладельди, м-р Трей, все еще завывал и гнусавил в микрофон на своем языке, видимо, считывая данные со всей панели и разговаривая с кем-то, кого я в свой микрофон вообще не слышала. Не знаю, как они это проделывают. Он просто взял командование на себя. Я не знала, куда мы направляемся и как будем заходить в док. Все, что я узнала, — был глухой стук, когда мы налетели на луч захвата.

Я услышала, как Векслер поперхнулся. Он сидел на стене, продев одну ногу в петлю, и пристально глядя в одну точку через лобовое стекло. Я знала, что его глаза говорили ему, что мы круто пикируем, падая прямо к большой круглой яме в золотой палубе, в красную расщелину, проходившую по всей яме.

А потом красная расщелина стала горизонтальной, превратилась в большую длинную красную галерею, и мы проскользнули в нее, на посадочную площадку. Они позволили мне сесть и заглушить двигатели.

— Теперь можете вздохнуть, м-р Векслер, — сказала я.

Лейтенант сидел на куче барахла на полу за моей спиной, подняв руку и цепляясь за петлю, как за спасительную соломинку.

— Хорошее приземление, капитан, — сказал он, как будто много раз до этого перенес плохую посадку.

Я похлопала по плечу своего второго пилота, приведя его этим жестом в изумление:

— Слышали, м-р Трей? Мы хорошо справились.

Он просто уставился на меня. Потом стал смотреть на посадочную команду, пригонявшую грузовики для груза. Все они были эладельди. Насколько я могла видеть, весь экипаж капеллийского корабля состоял из эладельди. Если Трею и было приятно видеть их радостные улыбающиеся физиономии, он этого не показывал. Он отстегнул ремни и встал.

— Время хорошее, кабитан Джут, — прорычал он. — Мы забомним вашу службу.

— А как насчет моих денег? — поинтересовалась я.

— Лейтенад Векс-лер выболнит эту фуд-кцию, — сказал он. — А теберь разгружайтесь, божалуйста. — И он покинул борт корабля.

Я начала разгрузку. По сканерам я могла наблюдать, как Трей выполняет формальности, ставит подписи и все такое.

— Хотите сойти и поприветствовать публику? — спросила я Векслера.

Тот покачал головой:

— Я не вижу никого из капеллийцев, — будничным тоном сказал он.

— Их никогда не видно, — сообщила я ему.

Шкафы, набитые деликатным материалом, сгружались на платформы плававших в воздухе грузовых транспортов. Там, внизу, они казались крошечными и совершенно незначительными. Никто о них не проронил и слова, за всю поездку.

Векслер потер бока:

— Что вы теперь собираетесь делать, капитан? Возьмете передышку?

— Да, но не здесь, — отозвалась я. — Там, наверху — станция Паскаль, до нее чуть больше часа. Это приятное местечко. Хорошая еда. Хорошие постели.

— Что ж, звучит довольно заманчиво, — неуверенно произнес он.

— А ваша миссия, она закончилась? — спросила я.

— Да, после того, как я эскортировал материалы и представителя к месту назначения, — ответил он. — Думается, мне надо засечь время прибытия. — Он проверил время. — Правильно, — сказал он.

— Если вы спешите вернуться назад на Землю, с Паскаля через каждые полчаса ходят шаттлы, — небрежно бросила я.

— Черт, я думаю, что могу урвать час-другой для отдыха, — жизнерадостно отозвался он.

Я зацепила пальцем ремни кресла второго пилота и придержала их для него. Я медленно улыбнулась ему:

— Тогда почему бы вам не сесть рядом со мной? — спросила я.

— КАКАЯ ТЫ КОВАРНАЯ, КАПИТАН.

— Это было просто любопытство. Любопытство и сознание собственной власти — этот бедняга, вытащенный из своей скорлупы, застигнутый врасплох и отданный на мою милость. На Паскале мы отправились в «Хабкэп», а потом — в номера на краю, где занимались любовью при поднятых шторах, и Млечный Путь заливал комнату своим светом. После полета у него все тело было в царапинах.

А потом он лежал, положив голову мне на грудь, и я спросила:

— Ты первый раз покинул Землю, Доминик?

— Нет, ответил он. — Нет, мэм, вовсе нет. Когда мне исполнилось четырнадцать, на день рождения папа с мамой возили меня на Луну.

— Я родилась на Луне, — сказала я.

— О, правда? — спросил он…

А потом он говорил:

— Я не могу тебе ничего сказать, Табита. Не могу, потому что НЕ ЗНАЮ.

— Но ребята на базе думают… — подсказала я.

Он вздохнул и сказал:

— Послушай. Я не знаю, поэтому не могу сказать точно. Но был слух, и только, — всего лишь слух — что это материалы по НЛО.

— НЛО? — переспросила я. — Никогда о такой не слышала.

— Это не организация, — пояснил он. — Это — что называется, феномен. Историческая аномалия.

НЛО означало «неопознанные летающие объекты». «Летающие тарелки» — так они раньше назывались.

— КАК У КСТАСКИ.