Вернуть на круги своя

— Вентик, ну нельзя же быть таким неаккуратным. — Проворковала Верея голосом, абсолютно не вяжущимся с выражением ее лица.

— М-да, признаться, коньки, это, всё же, несколько не моё… хм. — Смущенно проговорил Толстоватый, восстановив равновесие, и тут же переключился на другую тему. — Да! Виталий Родионович, а я же-таки исполнил вашу просьбу! Нашел, представляете, нашел замечательнейшего специалиста, представляете! И где бы вы думали?! Здесь же, у нас в Хольмграде. Оказывается, он недавно вернулся из Иль-де-Франс, там проходила встреча конструкторов, как вы бы сказали… энтузиастов воздухоплавания, да! А уже через месяц, он должен был отправиться в Рейх, для совместной работы с каким-то тамошним коллегой… Такая удача, что удалось застать его в городе… Иначе как везением, такое и не назовешь, да.

— Подождите, Вент Мирославич, не частите. — Притормозил я полковника, до сих пор не утратившего юношеского задора, особенно, когда дело касается его голубой мечты о небе…

Но мне не удалось как следует расспросить друга, поскольку в тот же момент, откуда-то со стороны катка донесся громкий матерный перебор и возмущенно-испуганный крик… Родиона!

Молниеносно обернувшись на возглас, я с изумлением увидел огромного и явно поддатого мужика помятого, но еще недавно франтоватого вида, заносящего кулак над головой моего сына, за спиной которого сжалась в комочек Беляна. Расстояние было слишком велико, и я решился на то, чего никогда еще не делал вне учебных полигонов. Ладони сошлись в беззвучном хлопке и пьяного урода швырнуло вверх, спеленав по рукам и ногам внезапно ставшими плотными потоками воздуха. Еще один хлопок, и тело отчаянно матерящегося мужика, снарядом впечатывает в сугроб на той стороне катка. Слышатся возмущенные и испуганные крики, кто-то зовет городовых, а я, подхватив Ладу под руку, подлетаю к детям.

Из рваных объяснений напуганного Родика я узнаю, что он нечаянно налетел на катящегося по непредсказуемой траектории пьяного мужчину и, естественно, сбил его с ног. Он хотел извиниться, но мужчина вскочил на ноги и принялся орать, напугал Беляну, а когда пьяный франт занес руку, Родик, и сам перепугавшись, закричал. Вот так… Ну ничего, посмотрим еще, кто будет кричать следующим. Я окинул взглядом взбудораженных свидетелей произошедшего, заметил краем глаза, пробирающегося через толпу городового и, остановив взгляд на Ладе, вздохнул. Жена обнимала детей, гладила по голове Родика и одновременно старалась успокоить ревущую в три ручья Беляну.

— Родион, ты молодец. Правильно поступил, что позвал меня на помощь. Все-таки, это… — я мотнул головой в сторону что-то хрипящего из сугроба придурка, — не твоя весовая категория. Пока.

Я обернулся и, найдя взглядом подошедшего к нам Толстоватого, мгновенно растерявшего всю свою неуклюжесть, попросил его присмотреть за моими, пока я поговорю с виновником переполоха.

— Присмотрим, не волнуйтесь, Виталий Родионович. Все будет в лучшем виде. — Заверил полковник, бросив короткий взгляд на супругу. — Только, вы уж там до смертоубийства не доводите…

— А это, друг мой, как получится… — Я ощерился, и Вент Мирославич, кивнув, отошел в сторону.

Глава 2

Снова, здорово.

Очевидно, было что-то в этом оскале, потому как Толстоватый оказался не единственным человеком, что постарался убраться с моего пути, когда я покатил к уроду, посмевшему поднять руку на моих детей. Даже оказавшийся у сугроба, городовой только удивленно крякнул и сместился в сторону.

В этот момент, помятый франт выбрался-таки из снежного отвала и, отплевываясь и отфыркиваясь, утвердился на ногах… Хм, действительно утвердился. Протрезвел, что ли?

— Т-ты кхто?! — Прохрипел этот ушлёпок, дернув шикарным шнобелем, и тут же получил перелом невовремя зашевелившейся части тела.

— Сам догадаешься, или подсказать? — Осведомился я, удерживая рукой мотыляющееся тело противника… а как иначе, на коньках-то?

— Э-э, господин хороший, вы бы отпустили его. Все ж, в приличном месте находитесь. — Прогудел городовой, кажется, вновь почувствовавший себя в своей стихии. Ну, как же! Мордобитие, это его дело!

— В приличном? С каких это пор, в приличных местах, пьяные ублюдки угрожают здоровью маленьких детей? — Я резко обернулся к блюстителю порядка в белоснежной шинели, и франт, удерживаемый моей ладонью, коротко вякнул. Потеряв равновесие, он засучил ногами по льду и захрипел. Очевидно, шарф слишком сильно сдавил его горло. «Выключив» это недоразумение, чтоб не сбежало, я отпустил свою нежданную ношу и, брезгливо вытерев платком заляпанную кровью перчатку, с интересом взглянул на задумчиво жующего ус городового.

— О как? — Протянул служака, и вдруг рявкнул. — Прошка!

Материализовавшийся тут же, верткий мужичок в форменной одежде градского служителя, вопросительно взглянул на городового, и тут же поник.

— А что… ежели б Ратьша его не пустил, он, глядишь, и ему морду-то располосовал. Пьяный же, ваше благородие. — Затараторил служитель.

— А ну, охолони. Ты здесь, для чего поставлен? За порядком следить? Вот и докладывай, что произошло… раз сам не уследил. Ну!