Вернуть на круги своя (СИ)

— Так, может, его и спрашивать надо? — Пожал я плечами, одновременно мысленно делаю пометку устроить нагоняй своим подчиненным за нерасторопность. Мне на стол эта, в прямом смысле, жареная новость пока не поступила. Упущение, однако.

— Спросил. А он только улыбается хитро, да на вас с князем Телепневым кивает. Дескать, это вы в свое время «Красный щит» прищучили. Вот, кстати, как это так? «Прищучили» несколько лет назад, а сгорели они два дня тому а, Виталий Родионович?

— А что, ваше величество, сведений о смене посла Иль — де — Франс в Хольмграде, не поступало?

— Иногда мне кажется, что ты, Виталий Родионович, откуда — то, то ли с Новгорода, то ли с Одессы… — Потерев переносицу, вздохнул Государь. — Также любишь вопросом на вопрос отвечать. Ну да ладно. Да, завтра должен прибыть новый посол. Доволен? А теперь, рассказывай. Заодно и о том поведай, к чему был этот вопрос о французском дипломате.

— С этим проще всего, Государь. Ежели посла сменили, значит, смерть Ротшильдов, дело рук Второго Бюро, в смысле, моих прямых коллег из Иль — де — Франс. Это ведь «Красный щит» на корню скупил все французское министерство внешних сношений, вместе с его разведкой…

— И?

— Так ведь, вспомните историю с Зееландом. Грегуар, дворецкий мой, именно из той службы был. За денежку большую, чуть семью мою не угробил. Нет, о том, что он на Иль — де — Франс работает, мы узнали, едва он на службу ко мне устроился, а вот то, что службу эту, он совмещает с работой на Ротшильдов, раззявивших пасть на мои патенты, мы с Телепневым, поначалу, упустили. Зато, вскрыли контакты французов с парой чиновников Особой Канцелярии и с боярином Шолкой. Последний, как оказалось, с господами дипломатами давно шашни крутил…

— Не отвлекайся, Виталий Родионович, дельно говори. — Дернул подбородком Ингварь Святославич.

— Хм. Я тогда уже в Инсбруке был. Там, меня и нашел некий молодой, подающий надежды журналист, репортер парижской газеты «Матэн», Жерар Верно, он же, аспирант Второго бюро, Жерар Сегюр. Французские контрразведчики, как оказалось, довольно давно вели наблюдение за своими шустрыми коллегами из дипломатического корпуса, но из явных ниточек к их «владельцам» они определили только Грегуара, а тот все время был при мне… Вот мы и обменялись, «по дружески», кое — какой информацией. Он мне «открыл глаза на то, какую змею я пригрел на груди», а я обещал ему полный ментальный допрос Грегуара… перед смертью. Вот так… А что касается причин, почему Ротшильды сгорели только сейчас, то… у вас, Государь, есть Зарубежная стража и свой дипломатический корпус, вот пусть они и доискиваются. А мне и своей работы хватает…

— Какие интересные отношения сложились меж моими тайными ведомствами, а? — Деланно удивленно проговорил Государь, и, словно бы вскользь, добавил, недовольно постукивая пальцами по лакированной крышке стола. — Может, стоит объединить вас всех в одно министерство?

— Никак нельзя. Зажремся, обленимся, и перестанем работать. — Я развел руками. — А так, у нас нормальные, рабочие отношения. Здоровая конкуренция, можно сказать. Но ведь, действительно, не поймут меня ни глава Зарубежной стражи, ни министр иностранных дел, ежели я в их епархию полезу…

— Тоже верно. — Согласился Ингварь Святославич и, помолчав, заговорил тихо и вкрадчиво. — Ну да, об этом можно и после поразмыслить. А сейчас, Виталий Родионович… скажи — ка ты мне, как на духу. Не ты ли сам, тех Ротшильдов пожег?

— Никак нет, ваше величество. — Вытянулся я во фрунт. — С ними, французы разобрались без малейшей моей помощи.

— Думаешь, я в это поверю? Я ж тебя знаю, ты за семью глотку перегрызешь. Грегуара — то, не постеснялся собственными руками удавить? Так, чем Ротшильды лучше? — Повысил голос хозяин кабинета.

— Государь, хочешь — казни, хочешь — сошли. Но в смерти этих мироедов, моей вины нет. Сами они себе яму вырыли, сами в нее и легли, когда одну из опор трона, себе под задницу умостить вздумали.

— Ямы, опоры… Строитель, тоже мне, выискался… Учти, Виталий Родионович, узнаю, что ты службой для своих дел воспользовался, ссылкой не отделаешься. — Уже спокойнее проговорил Государь, и хлопнул рукой по столу. — На этот раз поверю, но… кстати, ты, вообще, знаешь, какие слухи ходят по европам об одном «совершенно сумасшедшем русском вельможе»?

— Знаю, конечно. — Кивнул я. — И всемерно их поддерживаю.

— Вот как? И зачем тебе это? — Спросил хозяин кабинета и вдруг усмехнулся. — Ну, кроме того, что они заставляют наш свет держаться с тобой настороже?

— Именно для этого. — Кивнул я в ответ. — О цели той интриги, известно было лишь тем, кто ее готовил… Поэтому, для всех непосвященных, события выглядели так, словно опальный князь — изобретатель, не имея возможности отомстить своему бывшему сюзерену, устроившему его травлю, ринулся во все тяжкие и, в результате, нахрапом, ни на кого не оглядываясь, взял на шпагу целый остров, из — за которого, уже чертову уйму лет спорят два не самых слабых на континенте государства… Вот, как — то так.

— Хочешь сказать, они просто боятся связываться с буйным князем?