Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

— Внезапно лишился сознания. Судороги. Резкая потеря жизненных сил. И искра опять едва тлеет.

— Понятно… — кивнула уже на ходу, полностью сосредоточившись на маленьком пациенте.

Опуститься на край кровати, положить ладонь на высокий, покрытый испариной лоб, настроиться, отключиться от окружающего мира, перейти на истинное зрение и…

От того, что я увидела, моментально перехватило дыхание.

Жгут… хороший, прочный, надежный энергетический жгут, который я лично наложила, и который еще пару дней назад был на месте, исчез. Испарился. Да и канал, по которому из пострадавшего вытекала магия и жизненная энергия, уже не походил на тонкую нить — скорее, на толстый, узловатый канат. Угольно-черный, раздувшийся, как пиявка, он сыто мерцал, мерно сокращаясь и выкачивая из ребенка последние силы.

Попробовала снова перехватить эту мерзость, пережать хоть как-нибудь но моя «удавка» соскальзывала, растворяясь в беспросветной склизкой темноте.

Одна попытка, вторая, третья… десятая, и я устало откинулась на спинку кровати.

— Нари, что там? — тревожно поинтересовался Хобб.

— Жгут уничтожен, — отрывисто отчиталась я. — Похоже, когда мы оставили противника без подпитки и заставили голодать, он сосредоточился на одной цели, вот на этом ребенке, прорвался к нему и теперь намерен осушить полностью. На этот раз у меня не получается его остановить.

Рядом коротко выругался Граэм, протяжно выдохнул сквозь стиснутые зубы Фарн, а я… Я взглянула на мальчика. Он лежал, вытянувшись в струнку, худенький, неподвижный, беззащитный. Сколько же ему, бедному, пришлось перенести. Внук Ваноры заболел одним из первых, почти сразу слег, с трудом выкарабкался, и вот опять.

Меня окатило волной злости… нет, дикой ярости, ненависти к тому, кто все это затеял.

Кем бы ты ни был, я не отдам… Слышишь? Не отдам тебе ни одного из детей. Ничего у тебя не получится!

Снова сконцентрировалась раскрылась полностью, выпуская свою магию, позволяя ей заключить нас с малышом в огромный пылающий кокон. Огонь яростно взревел, заструился по жилам, охватил всю меня — с головы до пят… Я сама превратилась в пламя, выжигая прицепившуюся к мальчику заразу.

— Феня, помогай…

Птиц согласно клекотнул. Перед глазами мелькнули сине-золотые крылья.

За эти дни я многое освоила, поднялась на несколько уровней, стала гораздо сильнее, да и феникс тоже. Мы научились взаимодействовать, координировать наши действия, и все равно даже вдвоем, даже теперь не справлялись. Черный канат дергался, извивался змеей, уворачиваясь от ударов, а мы стремительно слабели. Но тут мне на плечи опустились знакомые ладони, и мой почти опустевший резерв начал наполняться живительной энергией — морозно-хрустальной, чистой, свежей.

Фарн…

Алмазное пламя, мерцавшее в самой глубине источника, резко вспыхнуло, выстрелило ярким лучом, как лазером, перерезая сумеречные силки. Канат обуглился, забился в агонии и постепенно замер, а я, расслабившись, практически упала в руки Фарна, наблюдая, как на лицо мальчика возвращаются краски, и он начинает ровно, спокойно дышать.

— Все. Теперь можно дать лекарство. А я сейчас… сейчас встану… только немного отдохну, — пробормотала, запинаясь. Как бы я себя ни чувствовала, но из этой комнаты должна выйти сама — чтобы ни один человек не догадался, насколько я измотана.

Собрала все силы в кулак, стиснула зубы и даже начала подниматься, но меня остановил возглас Мьирры.

— Вы заметили? Видели пятно, которое появилось у него на шее? Ненадолго… перед тем, как все закончилось?

Пятно? Какое пятно?

— Нет, — отрицательно качнула головой.

— Я видел, — откликнулся Хобб.

— Я тоже, — присоединился к нему Аллан.

— Такое же было у Эннари, — возбужденно сверкая глазами, продолжила матушка. — Тебя тогда привезли из академии, Нари, сразу после несчастного случая. Отец настоял, забрал домой. Зеон вышел встретить целителей. Слуги бегали туда-сюда. Я осталась с тобой, сама раздевала. Вдруг ты выгнулась, застонала… и это пятно, как паутина — проявилось, потом сразу исчезло, а ты… ты больше не двигалась. Я рассказала мужу и целителям, они проверили, но ничего подозрительного не нашли. Списали на остаточное действие негативной энергии после выброса в лабиринте.

Мьирра замолчала, и в комнате повисла гнетущая тишина.

— Пятно значит? — произнес наконец Фарн. — У ребенка, у Эннари… и у Деттара Никса, судя по всему. Что же все-таки произошло на экзамене, Нари?

— Не знаю, — покачала я головой. — Но разобраться придется. Похоже, все эти события связаны. Выясним, что тогда случилось — поймем, кто за всем этим стоит, кто наш враг. Нам нужно в академию. Мне нужно. Возможно, на месте… гм… что-то вспомню.

Лазарет я покинула так же, как и пришла сюда, следом за Фарном и Граэмом, скромно сложив руки у груди и потупившись.