Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

Когда я выбежала в сад, Шуаррэг уже снял полог невидимости с нашей клумбы, предварительно уплотнив охранный купол, чтобы скрыть происходящее от посторонних глаз.

Действительно, веточка — совсем маленькая, но все же. И почка.

Так… Спокойно, Анюта.

Выдохнуть, зачерпнуть магии из своего внутреннего источника и «вылить» ее на растение.

Повторить еще раз и еще, щедро отдавая все, что накопила.

Первые несколько минут ничего не происходило, а потом деревце словно встряхнулось, ожило, почка с победным треском лопнула, и к небу потянулась вторая ветка, с крохотным, ярко-зеленым листиком.

Неужели?..

— Все, Ань, все. Дело сделано. Теперь можно готовить лекарство, — радостно закружил вокруг меня птиц. — Мы справились! Слышишь?

— Слышу! — отозвалась, глупо улыбаясь и пока не очень веря в то, что вижу. — Слышу…

Справились. Успели.

* * *

Наше клановое-почти-дерево, в которое превратился росток, Феня тут же взял под свое надежное золотисто-синее крыло. Восторженно порхал вокруг, вился, как орел над орленком… Хотя, что это я? Орлов же он не любит… Любовно поглаживал, умильно ворковал и, наверное, взгромоздился бы сверху, если бы не боялся сломать — по крайней мере, к одной из веток он точно примеривался. При этом еще и успевал деловито меня наставлять:

— Ань, магией его подкармливать теперь будешь раз в день, не чаще, остальное я беру на себя. Свяжу с алтарем и замкну контур, пусть подпитывают друг друга. Только учти, расслабляться рано. Даже наоборот… В общем, покой тебе только снится.

— Кто б сомневался, — буркнула мрачно.

— Вот и хорошо, что не сомневаешься, — обрадовался птиц. — Скоро дерево зацветет, и аромат… его уже точно скрыть не удастся. Почувствуют, поймут, найдут. А кое-кто постарается уничтожить. До цветения необходимо взять Твердыню под свой контроль, значит тебе пора заявлять права на клан, становиться главой. Ну, и меня, роскошного такого, миру показывать.

Феникс гордо выпятил грудь, встопорщил перья, красуясь, а потом вдруг сдулся и протянул просительно:

— Тебе до нужного уровня совсем чуть осталось, капельку. Поднажми, Ань… Вот как детей вылечите, так и поднажми. Ладно?

Я лишь молча кивнула в ответ. Сама чувствовала, у нас осталось очень мало времени. Если не успеем, враг ударит первым и тогда неизвестно, чем все закончится.

Первая порция снадобья была готова уже к вечеру. Посторонних к работе привлекать не стали, даже людей наследника, не говоря уже о Фениксах, поэтому всем занимался Хобб, а мы с Фарном ему помогали. Кайден тоже когда-то учился у мэтра и пусть не разбирался во всех тонкостях и нюансах, но ассистентом оказался отменным. Эти двое вообще понимали друг друга с полуслова, особенно теперь, когда их отношения заметно потеплели.

Я наблюдала, как слажено они действуют, словно давние, хорошие партнеры, а на языке вертелся один и тот же вопрос. И когда Фарн ненадолго вышел, оставив нас с Хоббом одних, все-таки не выдержала.

— Вы помирились? — поинтересовалась осторожно, будто между прочим.

Мэтр заговорил не сразу. Взмахнул рукой, уменьшая огонь под тиглем, задумался, хмыкнул и только затем произнес:

— Глупо лелеять прежние обиды, когда враг у ворот, за спиной — беззащитные люди, а мы с наследником в одной боевой связке. Потом разберемся с нашими проблемами. Когда победим.

Очень хотелось спросить, что это за проблемы, почему учитель поссорился с Драконами и уехал из столицы, хотя и не надеялась получить ответ — раньше он всегда уклонялся от подробных разговоров. Но сейчас неожиданно сам вдруг продолжил:

— Я знал мать Кайдена с детства. Мы из одного клана, выросли вместе, я относился к ней, как к сестре, и возражал против ее брака с Даэтом, хоть он и был моим другом.

— Из-за того, что она слабее?

— Да. Уговаривал саму Весю, ее отца, повелителя, но меня никто и слушать не желал. Вестра была влюблена, а Драконы нуждались в этом союзе. Род Золь — тем более. После свадьбы я согласился занять должность имперского целителя, чтобы помочь Вестре, когда придет время. И… и не сумел. Нет, сначала все шло хорошо, я уже надеялся, что обойдется… А потом Веся умерла.

Хобб сжал кулаки, лицо его потемнело.