Вернуть утраченное

И тут из-за угла вынырнула знакомая фигура в чёрном платье, с опущенным чёрным зонтом в руке. Капли воды стекали с высокой причёски. Надо же, а Румпе даже не замечал дождя и того, как прилипли мокрые волосы к его собственному лбу.

Но теперь его прошиб холод не только из-за непогоды, и он отступил назад. Из-за спины Чёрной Ведьмы вышел огромный пёс, которого она называла Охотником. Румпе знал, что этот пёс некогда был человеком, но Чёрная Ведьма забрала у него сердце – в буквальном ли, переносном ли смысле, неважно, – и сделала своим рабом.

Румпе попятился. Оглянулся назад – узкая улочка была пустынна.

– А ты покрепче, чем я думала, Румпе-Думпе, – Чёрная Ведьма улыбнулась этой своей мерзкой улыбкой. Румпе откуда-то понимал, что под маской ненависти прячется маленькая несчастная девочка, даже сейчас. Но он не мог её жалеть: у неё был выбор, и она поступила слишком дурно.

Но ему ли говорить о дурном, когда он бросил свою Красавицу умирать без колпака? Перед внутренним взором возникла картина: один за другим, лепестки увядали, чернели, скручивались, будто рядом полыхало пламя.

Красавица умирала, а он, Румпе, бросил её и поступил как самое настоящее чудовище.

– Отпусти меня, – Румпе снова сделал шаг назад. – Я должен исправить свою ошибку. Я ничего тебе не сделал.

– Сделал и ещё сделаешь, если я не приму мер, – Чёрная Ведьма поманила Охотника, и Румпе с ужасом понял, что сейчас она натравит на него пса. – Вряд ли твоя смерть кого-то сильно огорчит в этом Городе… кроме твоей прекрасной подружки, но и ей недолго осталось, верно? Вы умрёте в один день, это так романтично!

– Нет, – Румпе споткнулся и едва не упал. Замер, прижимаясь к холодной каменной стене дома – как в день покупки розы.

Если бы он и мог бежать, то не попытался бы. Его парализовал страх.

– Стой! – пронзительный девичий голос заставил Чёрную Ведьму оглянуться.

***

Спасительница, всегда убегавшая от ведьмы, теперь шла прямо на неё. И на её ручного пса. А следом Оборвыш, и его карие глаза сочувственно смотрели на Румпе. Они оба были готовы помочь. И они, в отличие от Румпе, нисколько не боялись злого колдовства. Только откуда Спасительница и Оборвыш знали, что надо спешить на помощь? Следили за Чёрной Ведьмой?

Вот когда Румпе понял, что смешное прозвище – вовсе не прозвище, а суть светловолосой девчонки. И никакая она не сумасшедшая: взгляд её был ясным и твёрдым.

Чёрная Ведьма обернулась к подросткам и недоверчиво рассмеялась.

– А вам-то что нужно, сопливые паршивцы? Хотите, чтобы я и на вас своего Охотника натравила? Какие вдруг смелые стали!

– Смотри, как бы я кого на тебя не натравила, – Спасительница ответила широкой торжествующей улыбкой. – Знаешь, когда становятся смелыми? Когда видят жертву, которую надо защитить. Тогда уже не за себя становится страшно.

И тут отовсюду появились они. Бродячие коты. Когда-то спасённые ею от Охотника котята выросли и превратились в настоящее войско – в голове Румпе мелькнула именно такая мысль.

Румпе, застыв, наблюдал, как быстро всё происходило. Чёрная Ведьма едва взмахнула рукой, как коты с визгом и мяуканьем кинулись на неё, свалили на землю. Другие вступили в жестокий бой с Охотником. Ведьма дико орала, отбиваясь, Спасительница же крикнула Румпе:

– Беги! Беги скорее!

– Беги! – вторил ей Оборвыш, и Румпе, когда он опрометью рванулся прочь, показалось, что ребята держались за руки. Конечно – они ведь дружили. А может, это было чем-то большим, чем дружба. Разве у Румпе имелось время об этом думать?

Теперь он мог только бежать. Он задыхался, втягивал в себя сырой воздух и летел по улицам, не видя, как прекратился дождь и чуть посветлело небо. Поворот… другой… Красавица… последний лепесток… ещё… жив…

Румпе чуть не налетел на дверь дома Мейерсов, едва не сшиб с ног ошеломлённую хозяйку. У него хватило сил добраться до своей комнатки – и там увидеть то, что осталось от розы.

– Нет!!

Румпе выронил пакет с баночками краски, упал на пол и на коленях пополз к тумбочке, пока были силы, пусть перед глазами всё и кружилось. Вот он, колпак… но поднять его Румпе не смог. Да и не надо было, поздно – и последними усилиями он стянул розу с тумбочки обеими руками, поднёс к губам и поцеловал.

По всему Городу прошла мощнейшая волна магии, и все, кого она задевала, в изумлении застывали на своих местах. Где-то на узкой улочке стонавшая от боли, вся искусанная и исцарапанная, Чёрная Ведьма сжалась в комок и зло зарыдала, а рядом заскулил её ручной пёс. Бродячие коты исчезли – больше в них нужды не было. А Спасительница и Оборвыш со всех ног побежали к дому Мейерсов.

Гэри в восторге закричал на всю лавку хозяйственных товаров, что он вспомнил, куда подевал свою кирку, а цветочник Клод, продавший Румпе розу под хрустальным колпаком, вдруг застыл и опёрся о прилавок.

– Дочка, – тихо проговорил он. – Доченька моя… Ты где?

***

Румпе открыл глаза, услышав, как его зовёт чей-то голос. Это была девушка, но не Спасительница – кто-то другой.