Вернуть всё

      – Ну, не совсем, но около того. Он бобыль, до сих пор живет с родителями. И то к одной подкатит, то к другой. Но его никто всерьез не принимает. Он просто балабол.

      Наталья кивнула. Ей и самой не понравился ощупывающий взгляд Матвея Константиновича.

      – Думаю, мы обо всем договорились. А теперь вам лучше пойти домой. На практику по ботанике дети придут завтра к девяти.

      – Мне бы хотелось вместе со всеми участвовать в ремонте. Ведь помогают все учителя?

      – Вообще-то весь персонал, не только учителя. Но летней практики, кроме вас, нет ни у кого. К тому же мы уже заканчиваем. У нас большой опыт. Осталась пара классов, это работы на пару дней. Впрочем, если есть желание, присоединяйтесь. Но предупреждаю – это бесплатно. Смета уже передана в районо.

      Они вышли в коридор. Елизавета Александровна направилась в класс, откуда доносились голоса учителей, а Наталья вышла во двор, посмотреть на свои владения. Слева овощи, справа цветы. Все строго по ранжиру, однообразно и до чертиков скучно. Что тут можно переделать? Если учесть, что скоро июль, то немного. Но уже на будущий год она тут все сделает, как полагается.

      Как чертик из-под земли рядом с ней возник Матвей Константинович.

      – Не нравится?

      Она повернула к нему голову и мрачновато улыбнулась. Кто на новенького?

      – Не очень.

      – Клавдия Петровна бы вашим словам не обрадовалась. И прочла бы вам мораль о порядке и организованности, чего в нашей жизни отчаянно не хватает.

      – Меня сегодня уже несколько человек пугали этой вашей Клавдией Петровной. Она что, и впрямь так страшна?

      Матвей Константинович призадумался.

      – Ну, с ней никто связываться не хочет. Столько уверенности в собственной непогрешимости никому не поколебать. К тому же возраст у нее почтенный. Так что сами понимаете, легче согласиться. Спорить с ней себе дороже. – И без перехода поинтересовался: – А что вы делаете сегодня вечером?

      Наталья свысока посмотрела на историка. Он был ниже ее на полголовы.

      – Дорогой Матвей Константинович, вас совершенно не должно волновать, чем я занимаюсь вечерами. Скажу вам честно – мы с мужем разошлись потому, что он был ниже меня сантиметров на пять. Намек ясен?

       Ошарашенный Матвей Константинович немного помолчал. Потом обиженно протянул:

      – Ну, если это для вас так важно…

      – Конечно, важно. Мне бы не хотелось смотреть на своего спутника свысока.

      Это прозвучало двусмысленно, и Матвей Константинович задумчиво почесал нос.

      – Вам бы Александр Вересов подошел, сын нашего управляющего. Вы бы с ним прекрасно смотрелись вместе. Только вот…

      Наталья догадалась.

      – Он не приветствует разведенных дамочек?

      Матвей Константинович засмущался. Он не привык к таким откровенным разговорам с женщинами.

      – Что-то в этом роде.

      – Да не смущайтесь вы так! Я и не думаю по этому поводу переживать. Я тоже не слишком приветствую ханжей разного рода.

      – Жизнь - штука странная, – философски заметил историк, – сегодня думаешь одно, а завтра получается совсем другое. Ну да ладно, я пошел. Успехов на новом поприще!

      Он ушел, а Наталья вдруг поняла, что ей ужасно хочется плакать. Но она назло себе широко улыбнулась. Вот причислили ее к разряду неприкасаемых. Недостойна она даже след целовать этого, как он сказал? Александра Вересова?

      Усмехнувшись, начала записывать в тетрадь наметки для практики: что сделать в первую очередь, что во вторую. В принципе вполне можно было оставить все как есть, но уж больно это скучно.

      Из здания вышли перемазанные в побелке коллеги. Елизавета Александровна с крупной кляксой белил на носу предложила:

      – Может быть, вы к нам зайдете пообедать? Думаю, есть у вас нечего…

      Подошедший Павел лукаво заметил:

      – Не думаю. Ко мне еще вчера ходоки с продуктами потянулись. Поскольку было уже поздновато, я их у себя оставил. Продукты, естественно, а не ходоков. Так что сейчас и отдам. Пошли, Наташа!

      Они вместе отправились по утоптанной тропке к пентхаусу. Вслед им уставилась не одна пара любопытных глаз.

      – Не боишься, что сплетни пойдут? У нас здесь любят языками чесать.

      Наталья пожала плечами.

      – Как во всех деревнях. Новых лиц мало, событий еще того меньше, поэтому и сплетни. Чтоб жить веселее было.

      – Для этого телевизор есть.

      – Но жизнь соседская гораздо интереснее. Подумаешь, бомбы на чьи-то головы сыплются, когда Колька у собственного дома с Нюркой целовался!

      Павел хохотнул.

      – Да, это значимее, ты права.

      Они дошли до дома, и Павел пригласил:

      – Заходи ко мне, я тебе твои передачи отдам. А то мне и свое девать некуда.

      – А что, тебе до сих пор продукты носят?

      – А куда ж они денутся? Носят, конечно. Народ тут хлебосольный и трудолюбивый. Да и какая разница, кому отдавать излишки? Поросю или учителю? На всех хватает.

      Несколько шокированная Наталья запротестовала:

      – Ну, что уж ты так…

      – Это не я, это мне баба Катя в свое время сказала. Для того, чтоб я не стеснялся. Так что и ты не стесняйся. Не тебе, так и без того перекормленному поросю.

      В квартире Павла везде были раскиданы отвертки, детали компьютера, на окне стояло несколько мониторов, на столе – системные блоки.

      – Зачем тебе столько?