Вернуть всё

      Надо помнить хорошую русскую пословицу: не в свои сани не садись. Умнее надо быть, умнее! Достаточно жизнь ее учила, хватит. Не нужно ей лишних осложнений. Теперь, когда у нее появилась возможность жить спокойно, она не будет искать неприятностей. А мужчины – это сплошные неприятности. В этом она давно убедилась.

      Глава третья

      Около полуночи, управившись с делами, Александр пошел к дому Берсеневых. Он жутко устал, но ноги все равно несли его по знакомой тропинке. Как он и ожидал, на их обычном месте уже сидел Павел. Они молча пожали друг другу руки и уставились на окна девичьей половины.

      Павел по привычке курил, глубоко затягиваясь, и Александр сел с подветренной стороны, чтоб ветер относил дымное облако прочь.

      – Ты бросить курить не пробовал?

      – Причины нет. Вот появится, и брошу.

      Александр молча покрутил головой. Павел кантовался в Ивановке уже больше года, но проку от этого не было.

      – Дело твое.

      Они молча смотрели на окна и мелькавшие за ними силуэты. Павел затушил окурок, уложил его в уже весьма приличную кучку и повернулся к Александру.

      – Как тебе новая учительница? Ты ее видел?

      – Да случалось пару раз. Баба как баба.

      По его пренебрежительному тону Павел понял, что Наталья на него впечатления не произвела.

      – Она ничего. И даже не в смысле симпатичная, а потому что у нее огонек в душе есть. И характер.

      – Она же разведена.

      – Ты прямо как клеймо на ней поставил. И что, что разведена? Не ее вина, что муженек у нее паскудой оказался.

      – От хорошей жены еще ни один муж налево не ходил. А тем более к другой не уходил.

      Павел иронично согласился:

      – Конечно. А ты в курсе, что это ее Яков нигде не работал? Сидел на ее шее. Она же училась, ребенка поднимала и этого борова кормила. Покуда он кормушку получше не нашел.

      – Это она тебе наплела? Разведенные бабы все такие – их послушать, так они ангелы во плоти, а мужья у них черти безрогие.

      – Да нет, Наталья о своем бывшем ни слова не говорила. Это ее брат Мишке все как на духу выложил. Они же с Мишкой друзья. Он, видишь, сестру любит, и не хочет, чтоб разные охламоны о нее свои языки чесали. Вот и написал, как дело было. Кстати, приписал, что она никогда жаловаться не будет, поэтому и пишет, чтоб кривотолков не было.

      Александр свирепо сверкнул глазами на «охламона», сразу сообразив, кого имеет в виду Павел.

      – Ты на меня глазищами-то не зыркай, я ведь тебя не боюсь. Но, если есть желание, ты всегда можешь вызвать меня на дуэль.

      Александр потрогал вывернутое когда-то Павлом плечо.

      – Нет, спасибо, мне мои руки дороги. Я видел, как ты парней на кружке дзюдо тренируешь. Мне для тебя тренажером служить вовсе неохота. У меня еще с прошлого раза плечо побаливает.

      – Ладно, я шучу.

      В девичьей половине погас свет, и они замолчали, думая каждый об одном – как бы очутиться рядом с теми, кого любят.

      – Я слышал, как тебе батя говорил: не по себе дерево гнешь. Может, так оно и есть?

      Александр набычился.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Ты никогда не думал, что ты Аньку просто задавишь?

      – Глупости какие-то порешь! С чего это я ее задавлю?

      – Ну, если женишься. Тяжеловат ты для нее.

      Даже в темноте было видно, как покраснел Александр.

      – Не думаю. Я ее беречь буду.

      – Не знаю, не знаю. А как она рожать будет? От тебя детеныш маленьким ведь не будет.

      – Заткнись, а? И без тебя тошно.

      – Вот именно. Ты и сам понимаешь, что вы с ней слишком разные. А вот с Натальей вы бы друг другу прекрасно подошли.

      – Ты с чего это свахой заделался?

      – Не знаю. От скуки, может.

      – Так съезди куда-нибудь на Мальдивы. Отдохни, развейся. Может, и перестанешь чушь нести.

      – А почему чушь? Чем тебе Наталья не угодила?

      – Я никогда на чужие подстилки не зарился. Пусть и брошенные.

      – Это ты зря. Я не в смысле, что не зарился, а в том, что Наталья не подстилка. Она нормальный человек.

      – Вот и женись на ней сам. Чего другим-то ее навяливаешь?

      – Не могу. Она меня выше на целую голову. Я себя с ней недомерком каким-то чувствую.

      – Вы с ней одного роста, ты даже повыше будешь. Так что не выдумывай. Ерничать ты мастер, это каждый знает.

      – Ладно, ладно, не гоношись. По домам? – Павел встал и потянулся, разминая уставшие мышцы. – Или на пруд, искупнемся?

      Александр поднялся следом, аккуратно отряхнул джинсы.

      – Я домой. Мне завтра по полям с утра проехать надо, пока не жарко. Я же работаю, а не филоню, как некоторые.

      – Эти некоторые, между прочим, сантехнику в школе меняют, хотя им это по статусу не положено. Помочь слабо?

      – Вы и без меня прекрасно справитесь. У вас это гораздо лучше получается.

      – Правильно, потому что мы универсалы. В отличие от некоторых агрономов, которые только на травку любоваться умеют.

      – Да ну тебя! Балабол! – беззлобно ругнулся Александр. – Я пошел! Пока!

      Павел сумрачно поглядел ему вслед. Ему нравился Сашка своей основательностью и надежностью. Но вот его допотопных взглядов он понять и принять никак не мог.

      – Чужая подстилка! Это ж надо!