Вернуть всё

      Брат привел всю команду на кухню и принялся хлопотать. По-хозяйски достал из холодильника кастрюльку с супом, какие-то свертки, баночки, упаковочки.

      – Давайте, не стесняйтесь! Суп я вчера сварил, а голубцы – сегодня.

      – Ты что, готовить научился? – сестра уставилась на него, как на инопланетную зверушку.

      Брат пригорюнился.

      – Научишься тут! Во время отчетов мама по ночам за ними сидит. Так что или готовь, или с голоду помирай. Пришлось научиться. Сейчас знаешь, какие передачи есть про еду? Мне Лазерсон нравится. Классно готовит. Я иногда пытаюсь за ним повторять, но так, как у него, не получается.

      – Практики маловато?

      Он погрозил ей пальцем.

      – Ты не вздумай это маме сказать! Она так хоть иногда сподобится что-нибудь заварганить типа пирогов, а скажешь, она вообще готовить перестанет. Заметь, с благой целью – чтоб у меня побольше практики было.

      – Ладно, не буду. Отец появляется?

      – Раньше появлялся. Все права какие-то качал. А теперь нет. Здесь же охрана мощная и территория своя. Кроме того, что двери внизу металлические с домофоном, в первом подъезде охранники дежурят. Ежели что – тут же прибегут. Дом-то элитный.

      Он произнес это с такой гордостью, что Наталья не стала его разубеждать. Хотя для их небольшого шахтерского городка дом и впрямь был элитным.

      – А мама где?

      – В клубе. У них тут клуб есть. Там дамы- бизнесвумен собираются. Опытом делятся. А сейчас они новый год отмечают. Но, думаю, она скоро придет. Они долго не задерживаются. Им некогда. Они деньги делают.

      Едва Наталья уложила детей спать, причем Ваня капризничал и не хотел засыпать на новом незнакомом месте, вернулась мать. На ней была красивая норковая шубка, и сама она была такой ухоженной и уверенной, что Наталья поразилась.

      – Как ты изменилась, мама! Тебе моделью можно идти подрабатывать.

      Антонина Андреевна довольно засмеялась.

      – Здорово, да? А когда ты от нас уезжала, я тебе казалась строй развалиной, правда? Да ты не отрицай, потому что я себя так и чувствовала. А теперь я себя чувствую молодой и жизнедеятельной.

      – Может быть, жизнелюбивой, мама?

      – Ну, можно и так сказать. Но мне больше нравится – жизнедеятельной! Хорошо, что ты приехала. Надолго?

      Наталья замялась, и Антонина Николаевна сразу все поняла.

      – Это не страшно! Я на собственном опыте убедилась, что от мужиков неприятности одни! Зато как хорошо, когда от них избавляешься! Но о делах поговорим потом, сейчас надо елку поставить. Мы со Славой такую елочку выбрали – блеск!

      – Настоящую?

      – Да зачем? Искусственную, лучше настоящей. И игрушки прикупили. Старых-то мало. Мы же раньше помнишь какую елочку ставили малепусенькую? А сейчас под самый потолок.

      Они пошли в большую комнату, где посередине уже стояла собранная елка. Она так походила на настоящую, что Наталья потрогала ветки, чтоб убедиться в ее искусственном происхождении. Потом мать принесла большую коробку с игрушками, и они быстро нарядили елку.

      – Ну вот, теперь можно будет Новый год встречать по всем правилам! – мать подозрительно посмотрела на сына. – Что-то ты такой послушный, наверняка что-то задумал?

      – Мама, мне восемнадцать лет, я в этом году школу заканчиваю. Может, в армию пойду, а ты все какими-то смешными категориями оперируешь! Что значит послушный? Хотел доброе дело сделать, и вот тебе пожалуйста!

      – Ты дымовую завесу тут мне не устраивай! Куда-то намыливаешься, что ли?

      Славка в знак протеста широко развел руками.

      – Не намыливаюсь, а иду, мама! – Не успела она запротестовать, как он пояснил: – Встретим Новый год и пойду с одноклассниками на горке кататься. Надеюсь, на это мне у тебя разрешения просить не надо?

      – Да уж какое разрешение! В известность поставил, и на том спасибо!

      Наталья слушала эти добродушные препирательства и думала, как же изменилась обстановка в семье. Раньше мать бы упрекала и плакала, а теперь просто подшучивает.

      Повернувшись к дочери, мать посетовала:

      – Как хорошо, что ты с ребятами приехала, а то сидеть бы мне одной в новогоднюю ночь!

      По предыдущему опыту Наталья знала, что с самого утра надо будет садиться за приготовление блюд для новогоднего стола.

      – Мама, а что на стол ставить будешь?

      – А, не знаю еще! – Она небрежно отмахнулась. – У нас универсам хороший открыли, сходим поближе к обеду со Славой да купим все, что приглянется. Салаты там хороши, мы их часто берем. – И тихо призналась: – Жизнь, дочка, совсем другая, если деньги есть.

      Наталья ушла спать в уверенности, что мать переменилась совершенно. Вот бы ей стать такой же уверенной в себе и независимой.

      Утром первой, как обычно, проснулась Ульяна. Самостоятельно, никого не тревожа, отправилась на кухню, нашла что поесть, разогрела в микроволновке, и тихонько ушла в большую комнату к телевизору. Сколько она перед ним просидела, никто не знал, потому что уставший накануне Ваня проспал дольше обычного почти на два часа. Вместе с ним спала и измученная Наталья.

      Проснувшись, она побежала искать дочь и нашла ее на кухне вместе с бабушкой. Они пекли пиццу.

      – Мама, ты же сказала, что ты ничего делать не будешь?

      – А я и не делаю ничего. Пицца готовая, мы ее только подогреваем.