Вернуть всё

      Она достала из духовки пиццу, разрезала на части и раздала всем желающим. Ваня от пиццы отказался, и ему открыли овощное пюре. Потом мать с сыном ушли в магазин, а Наталья с детьми пошла гулять.

      Возле дома была сделана удобная детская площадка. Особенно Наталье понравилось ограда со всех сторон и надежная калитка. Удобно. Знаешь, что ребенок никуда не убежит. Она села в сторонке на лавочку и принялась наблюдать за катавшимся с горки Ваней. Уля решила, что горка для нее слишком мала, и принялась лепить вместе с соседскими детьми снеговика.

      Наталья бездумно радовалась тихому ясному деньку без мороза, когда к ней кто-то подсел. Повернув голову, она сердито свела брови в одну линию. Рядом с ней сидел Яков.

      – Так, и что тебе здесь нужно?

      Яков смурно на нее посмотрел.

      – Здравствуй, Ната. Как дела?

      – Прекрасно. Приехала к матери погостить.

      – Одна?

      – Да. Александр на охоте.

      Яков взбодрился.

      – На Новый год на охоту не холят. Новый год с семьей празднуют. Значит, нелады у тебя в твоей новой семье.

      – Так же, как и с тобой, ты хочешь сказать?

      Он повинно опустил голову.

      – Я давно об этом пожалел. Я понял, что всю жизнь любил только тебя одну. Может быть, ты дашь мне еще один шанс?

      – Это как? – от удивления Наталья даже забыла, как его зовут.

      – Ну, мы могли бы жить с тобой у твоей матери. Сейчас же у нее места на всех хватит. Тем более, что Виктор Алексеевич от нее ушел.

      – А как же твой сын? Ты же им так гордился?

      Решив, что у него появилась перспектива, Яков расправил плечи и походя бросил:

      – А что он? Я к ним буду приходить, гулять с ним. Иногда к себе брать.

      – А как к этому Раиса отнесется? Она же тебя просто съест.

      – Она мне не нужна. Да я и не любил ее никогда.

      – Использовал, значит?

      Он неохотно признался:

      – Ну да.

      – Ты и меня использовал. Но больше не получится. И я прекрасно знаю, почему ты ко мне подкатываешься. Рая твоя обанкротилась, нет у тебя больше иномарки, и жить тебе стало скучно и неинтересно. Так вот, запомни: ты мне больше не нужен!

      – Ты мной не раскидывайся! Уверен, твой муженек здесь больше не появится, а я здесь, под боком. Да и дочь у нас одна.

      – А как ее зовут, ты помнишь? Она-то тебя давно забыла. Если спросить у нее, кто ты, она и не ответит.

      Он обиделся.

      – Конечно, я помню, как зовут мою дочь. И вообще, если человек ошибся, то нельзя его за это всю жизнь шпынять.

      – Да. Но вот только из нас двоих ошиблась-то я, о чем горько сожалею. А ты всю жизнь искал уютное местечко, где можно бы было жить не напрягаясь. Я тебе больше такого местечка не предоставлю. И иди-ка ты отсюда, хорошо? Видишь, по территории охранники ходят? Познакомиться с ними не хочешь?

      Яков медленно встал.

      – Я не прощаюсь. Думаю, ты меня еще позовешь.

      Он ушел. Наталья помогла сыну взобраться на горку, и он скатился с нее, повизгивая от удовольствия. От слов Якова ей хотелось плакать, но она не заплакала. В принципе, что изменилось от того, что бывший муж вслух сказал то, что она и сама знала? Александр за ней не приедет, и нечего по этому поводу переживать. Глупо расстраиваться из-за того, что не можешь изменить.

      Александр молча смотрел на горящий в печке огонь. На праздник по домам разъехались все охотники, остались он да Матвей. Но Матвей бирюк, бобыль. Далеко за пятьдесят, а он и женат-то никогда не был. Он взглянул на крепкого мужика, сидевшего за столом и натиравшего рябчика сложной смесью из соли и каких-то пряных трав. Но вот он закончил эту сложную процедуру, завернул рябчика в пласт тонко раскатанного пресного теста, и поставил на противне в печь, на сдвинутые в угол раскаленные угли.

      – Сейчас главное за жаром следить, чтоб и не сгорел, и не остыл. А всё же что у тебя стряслось, Саня? Чего домой-то на праздник не едешь?

      – Ничего не стряслось. Все по-старому.

      Матвей сочувственно помолчал.

      – А знаешь, почему я так и не женился?

      Александр удивленно взглянул на него, никогда не слышал от него столько слов зараз.

      – Ну, не хотел, наверное.

      Мужчина грустно улыбнулся.

      – Я хотел, Саня, еще как хотел. И почти уж женился, но родители были против. Не нравилась она им. О ней слух шел, что она с Петькой Малаховым якшалась.

       Петра Малахова Александр знал. Молчаливый мужик из соседней с Ивановкой деревни. Он на второй ферме скотником работал. Женат давно, внук недавно родился. Ничего в нем примечательного Александр не замечал. Обычный деревенский мужик.

      – У нас и сейчас родители в авторитете, попробуй не послушай, а тридцать лет назад и подавно. В общем, ходил я за ней, ходил, а жениться не предлагал. Думал, раз Петьке можно, то и мне. Сказал ей об этом, оплеуху схлопотал и обиделся, ходить к ней перестал. Через пару месяцев затосковал, пришел прощенья просить, а она уехала уже. И куда, не сказала. Я потом у Петьки как-то спросил, правда или нет, что он с ней переспал, а он послал меня куда подальше. Сказал, что он ей жениться предлагал, все честь по-чести, а она отказала. Вот он и пустил слух, чтоб другие не зарились. Мол, одумается и за него все же выйдет. Ну, я тогда бока-то ему намял, а толку что?