Вернуться, чтобы исчезнуть

Я усиленно задергал головой, стараясь показать, что полностью разделяю кошачье мнение.

– Да ты, да ты, да ты… – у Елены наконец отказала фантазия, и она не нашлась как меня назвать.

Вместо этого села на стул, сложила ладошки и по-бабьи разревелась. Дочь с Ефимовной заголосили в унисон. У них, в смысле у женщин, такое сплошь и рядом. Это как условный рефлекс. Одна слезу пустила, тут же остальные, надо не надо, подключаются.

– Кого хороним? – В дверном проеме показалась озабоченная физиономия Иваныча.

– О, супец! – Протолкался вперед рыжий гном. – А ложки где?

– Куда грабки тянешь, ирод? – опомнилась повариха. – Это больному! И вообще! Ты уже ел!

– Да сколько я там съел? – обиделся Жак. – Это вон бестия черная ела. И я бы даже сказал, жрала.

Машка продолжала сидеть с отсутствующим видом, типа наговоры все это и вообще, то не она была. Перепутали с кем-то.

– Так. Что за сборище? – Раздвинув собравшуюся толпу, в помещение вошел американец. – Больному покой нужен!

– Дык все. Более не нужен, – не унимался гном. – Видишь же, оплакивают уже. Чего ж добру пропадать?

Пока народ соображал, что ответить, рыжий открыл крышку кастрюли и принюхался.

– А ничего так пахнет. Меня так кашей кормила, а этому придурку супу наварила.

Я аж поперхнулся. Это кто тут придурок? Он про меня, что ли?

– А чего вы так смотрите? – Видимо, не я один удивился сказанному. – Кто ж на врага в одиночку бросается? Придурок и есть. Ты, Сергий, что, меня не мог позвать? Я ведь даже секиру заранее расчехлил. Выходит, зря готовил. Разве ж так друзья поступают? И вообще, никогда тебе не прощу, что такую знатную битву пропустил. Только к концу самому сподобился, когда бортом встали, но даже вдарить никого не поспел. За молодыми разве ж угонишься?

Во время этой отповеди гном не забывал отхлебывать прямо из поварешки, так как ложка отсутствовала.

– Ефимовна! Душа моя! А ложки и правда нет?

Дальше полный бардак и хаос начался. Все говорили одновременно. Каждый высказывал свою точку зрения. Что интересно, мужское мнение поголовно соответствовало озвученному Жакдином, а женский вариант, естественно, был созвучен Ленкиной версии. Правда, женщин в каюте по-прежнему всего трое было, но думаю, что остальные, если спросить, выскажутся аналогично. Но что самое странное, мне было приятно. Люди переживали за меня, за всех нас, а теперь радуются, что обошлось. По-разному радуются. Кто-то вот, к примеру, не будем показывать пальцем, убить меня хочет, а кто-то сетует, что в бою рядом не стоял. Смотрю на этот бедлам и двоякое чувство испытываю. С одной стороны, эти люди не выполнили прямой приказ, что крайне раздражает меня, как командира. Это ж получается, что не уважают. А с другой стороны если взглянуть, они ведь ради меня старались. Сознательно пошли на риск, чтобы спасти. При этом сделали даже больше, чем требовалось. Не бросили все, отправившись домой, как я приказал, а доделали дело, сняв потенциальных союзников с борта гибнущего корабля и подобрав утопающих со второго, при их же помощи, совершили опасный абордаж, выручив нас троих. Ну и что теперь делать? Ругать или хвалить? Блин, хочешь плачь, а хочешь смейся. И то, и другое в тему будет. И все же во всей этой ситуации приятного больше. Таки вышла из нас команда. Да, странная, да, своевольная, но дружная, когда каждый ради другого готов рисковать собственной жизнью. Вон, у двери на стуле Фудо сидит, в подтверждение моих мыслей, основной меч свой между ног пристроив. Тоже весь в бинтах и рожа кирпичом, молчит по обыкновению, но глаза смеются. И ведь знакомы всего ничего, но в бою рядом стояли, спину друг другу доверяли, так что теперь уже родственники практически.

Как выяснилось позже, когда народ угомонился, провалялся я три дня. Проспал в смысле и, если верить словам нашего судового медика, должен был и дальше почивать, если бы не маги из спасенных ребят народа демон. Они вовремя локализовали мое состояние, на магическом уровне, что в итоге вылилось в обычное переутомление. Они, кстати, ждут аудиенции. Вернее, не они, а одна деятельная демоница. Родная сестра знакомого мне Идальго. Старший брат, по совместительству военный вождь, сейчас лежит параллельным курсом со мной, только в лазарете. Кстати, раненых той или иной тяжести нынче на борту много, одного лазарета не хватает, поэтому народ освободил свои спальные места ради этого, а сами разместились кто где. Некоторые вообще на свежем воздухе спят. Нехватку выбывших членов экипажа временно возмещают спасенные союзники. А вот и деятельная дамочка. Легка на помине…

– Пропустите! – послышалось грудное контральто от дверей. – Да пропустите же!