Вернуться до катастрофы (СИ)

В третью бутыль налила красного сладкого вина. Затем взялась разделывать мясо. Вечером охотники принесли забитую горную козочку, освежевали и оставили дозревать. Дина ловко отрубила заднюю ногу, помыла, натерла солью и специями, обмотала чистой тряпицей и положила в специальную керамическую кастрюлю, выложенную внутри льдом, обложила льдом сверху.

- Забирай туда же, - Нико сложил все в корзину. Дина спросила: - Еще место есть? - Нико кивнул. - Брось сверху овощи, - Дина показала на вымытые помидоры и баклажаны, вышла из кухни.

Нико послушно все сложил. Он стоял посреди кухни и вспоминал, как несколько раз его и еще человек десять угощали на этой кухне странным чаем. Он имел тонкий запах, Нико тогда подумал, что пахнет начинкой для булочек с маком. Да, тогда пахло запаренным маком и еще какой-то травой. Теперь он понял - травой забвения. Три дня назад, когда погибла сестра Таира, его здесь чаем не поили. Значит, этот случай должен был остаться в памяти. Нико почувствовал подкатившую к горлу тошноту. Он жалел Дану. Очень жалел, но помочь не мог. На кону стояла его жизнь. Он понимал, что вмешайся в казнь, и развеселая толпа его товарищей привязала бы его вместе с Даной. И никто не позаботился бы дать ему карнели с маком. Эта мысль немного успокаивала его зудящую совесть.

Быстро оглянувшись, Нико достал из кармана небольшую плоскую флягу. Когда-то, лазая по пещерам, он нашел эту древнюю штучку, отмыл и использовал для воды на охоте или рыбалке. Нико быстро набрал во флягу чистой воды, закрыл и спрятал. Он решил, что ни в коем случае этот отвар пить не будет.

- Нико! - раздалось сверху.

Он подхватил корзину и, перепрыгивая и перелетая через две-три ступеньки, выскочил на балкон. Аглая, Дина и Рамон уже вылетели. Нико бросился догонять.

Огромная тяжелая корзина тянула вниз и страшно мешала. Нико смог догнать Аглаю почти над островом. Он не слышал вопрос, но услышал ответ Дины:

- Он не пил.

Нико вспомнил, что прошлый раз деревня показалась ему знакомой, но тогда считал, что на остров летит впервые.

Глава девятнадцатая

Жертвоприношение

Его в тот раз не испугало вкопанное в землю бревно бурого цвета. Сейчас Нико даже обошел его стороной, когда подходил к сидящим около бунгало мужчинам. Аглая и Рамон поднялись в хижину. Дина разлила принесенный Нико напиток и подала парням, те с радостью выпили.

- Разводите мангал, - велела Дина.

В сторонке под лиловыми пальмами на утрамбованной площадке стоял стол и мангал. Там же лежали сложенные поленницей дрова, а рядом сухие виноградные лозы. Дина передала одному из мужчин корзину, принесенную Нико, бутыль оставила у себя.

- Как чувствуешь себя, приближенный? - спросила она Нико, насмешливо прищурившись.

- Нормально, вроде.

Аглая провела в хижине минут пять, но оттуда не доносилось ни звука. Вышел Рамон.

- Дай стакан питья, - приказал Дине.

Нико не понравился ни тон приказа, ни взгляд, который Рамон кинул на него. Дина подала стакан, Рамон исчез в бунгало.

- А ты ему не по нраву, - заметила Дина.

- Да нет. Чем-то другим недоволен.

Дина покачала головой, задумчиво глядя вслед Рамону. Из бунгало донесся звук шлепка, потом хлопнули о пол крылья, и воцарилась тишина. Нико вопросительно взглянул на Дину, он решил, что Аглае грозит опасность, но через три минуты циновка, закрывающая вход, откинулась, появилась криво улыбающаяся Аглая с кошкой на руках, а следом и Рамон. Нико показалось, что он слышит приглушенный плач.

- Нико, - позвала хозяйка, - ты сегодня не пьешь напиток радости и счастья. Сейчас останешься здесь. Будешь охранять гостью. В бунгало раньше времени не заходи.

- Как я узнаю, что пришло время?

Аглая захохотала в голос, Рамон и Дина тоже засмеялись.

- Я скажу тебе, не волнуйся.

Нико сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на террасу бунгало, наблюдая издалека, как Дина разливает напиток, а двое парней пьют, как разгорается огонь в мангале. Рамон с Аглаей ушли к морю. Аглая взлетела и нырнула. Следом Рамон. Нико видел фонтаны брызг, расцвеченные безразличным солнцем от желтого до красно-лилового цветов, переливающиеся и сверкающие, словно бриллиантики. Дина была занята приготовлением ножки козочки. Один из парней установил над затухающим костром решетку, пошуровал железным прутом в углях и разложил сверху маринованное мясо. Второй отбивал ритм на тамбурине. Нико сглотнул подкатившуюся слюну, вспомнил, что еще не ел. Прислушался - из бунгало не доносилось ни звука.

Солнце склонилось к западу. Аглая и Рамон вернулись с пляжа счастливые и мокрые. Загорелая кожа Рамона блестела в заходящих лучах солнца, чуть расставленные в стороны крылья подрагивали, четко выделялись тренированные мышцы. Он казался молодым. Аглая улыбалась, но изуродованное лицо напоминало бледную маску. Нико видел такие в сокровищнице монастыря: половина лица улыбается, половина плачет. У Аглаи половина злобно ухмылялась. Загорелая кожа рук Аглаи прорезывалась глубокими белесыми морщинами.