Вернуться домой

Был еще старик, Инка; не дряхлый, вполне еще в силах, высокий и крепкий мужчина, разве что седой. Но ясно было, что он глубокий старик. Откуда? Вернер не знал. Инка говорил с ним на хорошем верхненемецком, говорил много. Ему Вернер в конце концов задал вопрос — кто они такие? Почему вытащили Вернера из тюрьмы? Почему Тибет? Инка рассказывал. Но рассказывал какие-то совершенно левые, казалось ему вещи, не имеющие отношения к делу. Слушать его было интересно — но все это не давало ответов на жизненно важные вопросы.

— Вы ведь изучали биологию, Вернер.

— Всего пять семестров.

— Но у вас все равно есть какие-то понятия, представления о науке. Скажем, антропология...

— Расовая теория.

— Это чушь, разумеется. Идеологическая чушь. Вернер, а ведь вначале вы увлекались идеологией нацизма. Почему? И почему перестали?

Вернер не отвечал. Он уже не мог ничего сформулировать. И вообще говорить было трудно. Он слишком привык молчать. Сначала на допросах, потому что заговорить там было бы очень страшно. Потом, в общей камере — боясь подсадных уток. Потом — оттого, что не с кем стало разговаривать. Инка кивал, видно, понимая свою ошибку, и формулировал за него.

— Потому что вы думали, что действительно есть расовое деление. Вам это казалось интуитивно правильным. А потом вы поняли, что немцы вовсе не являются высшей расой...

Вернер разжал губы.

— Потому что подонки... с которыми я был... они не высшая, а низшая, самая низшая раса из всех существующих. Это стало ясно... довольно быстро.

Но Инка был унизительно, оглушающе прав. Он действительно так думал. Когда-то. Это ему действительно казалось "интуитивно правильным".

— Вернемся к биологии, — продолжал старик, — конечно, расовая теория — чушь. Разные расы людей, тем более — разные народности — отличаются друг от друга очень незначительно, в основном, это внешность и чуть-чуть физиологии. Однако на земле раньше существовали не разные расы — а разные виды разумных людей. Они, конечно, отличались друг от друга существенно. Сейчас антропологи уже начали находить их останки, однако, теория эволюции человека еще не разработана. Например, неандертальцы — вы же слышали, что их черепа были найдены в долине Неандера еще в середине прошлого века. Это был другой вид людей. Они вымерли. Часть их генов, а именно 3-4%, в связи с межвидовым скрещиванием, несут в себе практически все европейцы. На самом деле этих видов было значительно больше, в следующие десятилетия антропологи будут открывать новые и новые виды ископаемых разумных людей. К сожалению, церковную теорию сотворения человека, вместе с идеей глубочайшей пропасти между человеком и животным, придется отбросить начисто. Вы знаете, что шимпанзе, если его с младенчества обучать, способен овладеть человеческой речью, общаться, вот как я с вами? Хотя, конечно, уровень интеллекта у них все равно значительно ниже среднего человеческого. Не было никакого мгновенного акта творения, Вернер. Была эволюция.

— Знаю, — с трудом ответил бывший студент.

— Интеллект не возник сам по себе, внезапно. Он развивался. Австралопитеки миллионы лет точили камни. Насколько они осознавали цель своих действий? Насколько эти действия были человеческими, а не инстинктивно-животными? Мы не можем судить об этом. Мы видим результаты — они обтачивали камни, изготовляя орудия. У некоторых видов гоминид объем мозга превысил 900 кубических сантиметров. С этого момента их можно считать людьми? Вероятно, да. Но эти люди еще не были способны к высокоразвитому языку, они не могли создать искусство, религию, изобрести колесо. Это были другие виды людей, остановившиеся на определенной ступени эволюции — без биологической эволюции они не могли двинуться дальше. Вы следите за моей мыслью, Вернер?

— Да.

Он хотел сказать, что хорошо все слышит, понимает, и что ему интересно. Но это была бы слишком длинная фраза.

— Эти виды вымерли, но не сразу, они длительное время сосуществовали с более развитыми видами гоминид. Интеллект совершенствовался. Ведь интеллект, Вернер — это комплексное понятие. До уровня человеческого разума, как мы его знаем, развились всего три вида. Два из них — неандертальцы и кроманьонцы — обладали одинаково развитой сообразительностью. Если бы мы подвергли их обычным тестам на интеллект, они прошли бы эти тесты. Но тем не менее, они были разными в других отношениях, и кроманьонцы оказались более приспособленными и вытеснили, а возможно, уничтожили неандертальцев. Заметьте, Вернер, речь не идет о другом народе, нации, расе — речь идет о межвидовой, биологической конкуренции. Я понимаю, что в университете вы этого не изучали. Просто примите как гипотезу, что это именно так. Позже вы сможете сами в этом убедиться. У нас здесь другая наука.

Инка налил себе прозрачной жидкости в высокий бокал, выпил. Предложил Вернеру — тот отрицательно качнул головой.