Вернуться домой

— Вам попалась самая стервозная переводчица — пожалуйста, будьте с ней поаккуратней.

В проеме открывшейся двери появилась «виновница» разговора. Саша бросила на нее быстрый взгляд:

— Да у нее же на лице все написано! Плевать я на нее хотела, Сочи не Москва и не Питер, показывать здесь особо нечего, а на пляже она нам не нужна.

Муж удивленно повернулся к жене:

— Саша, Саша, что с тобой, что это за выражения? Ты что?

— Не сейчас, потом все объясню.

Цокая шпильками, натянув на лицо слащаво-приветливую улыбку, переводчица подлетела к нашему диванчику. Глубоко вздохнув, она уже была готова выплеснуть из себя поток приветствий и извинений за задержку, но Саша опередила ее:

— Мы прекрасно отдохнули. Молодой человек составил нам отличную компанию, за приятным разговором время пролетело незаметно. Мы готовы продолжить поездку.

Переводчица одарила меня тяжелым, как могильная плита, взглядом. Ну вот, теперь и я удостоюсь пары строчек в ее отчете. Беру в одну руку чемодан, в другую — сумку, идем к выходу из зала. Сашенька, опираясь на палку, и переводчица идут первыми. Жена, постепенно отставая, поравнявшись со мной, тихо сказала:

— Я-то, старая перечница, ляпнула ей, что мы с вами разговоры разговаривали. Вам это не повредит?

— Да я тоже плевать на нее хотел, столько лет здесь работаю. Комитетчики знают меня как облупленного, я думаю, знают обо мне больше, чем я сам о себе. Да и писали уже не раз и не два.

— Ну, тогда ладно, а то я испугалась за вас. Что-то действительно нашло на меня сегодня, отпустила вожжи.

И она тихо засмеялась. Глядя на тяжело шагающего впереди мужа, сказала:

— Сдает мой Сашок, устал. От жизни устал. Домой бы довезти. Все под Богом ходим. Ну, а если что, то я его не заставлю долго ждать. Ведь мы с ним всю жизнь как ниточка с иголочкой…

Загрузил багаж в машину. Муж Саши уже сидел в салоне. Попрощался с ним за руку. Саша стояла рядом у открытой дверцы, я повернулся к ней. Она обхватила меня одной рукой за шею и слегка притянула к себе. Чмокнула в щеку, слегка отшатнувшись, мелко перекрестила, шепнула тихо:

— Счастья тебе, сынок, и удачи!

Начала садиться в машину, но вдруг выпрямилась и повернулась ко мне.

— Будешь в Париже, обязательно навести нас, адрес ты знаешь, Сен-Женевьев-де-Буа, там тебе подскажут, нам будет приятно.

У переводчицы, стоявшей почти рядом, лицо от удивления вытянулось. Из салона машины донеслось:

— Ну и шуточки у тебя, Саша, в последнее время.

— А что я такого сказала? Чем черт не шутит, пока Боженька спит. Адрес я назвала правильный. Даже к тому времени мы с тобой его не сменим.

Все расселись по местам, машина тронулась. Мои старички принялись активно махать руками через заднее стекло «Волги». Шофер поддал газку, скрипнул резиной на повороте. Сизый дымок выхлопа растаял в воздухе.

Поднялся на «парадное» крыльцо. Прикрывая ладонью огонек зажигалки, прикурил. Слева раздались шаги, подошел комитетчик.

— Приятные старички?

— Не то слово, отличные! В гости меня приглашали.

— Даже так!

— А адрес знаете какой? Сен-Женевьев-де-Буа.

Не знаю, как переводчица, а этот был начитанный, грамотный, с чувством юмора. В те годы «контора» дураков не держала. Ну, если только на комсомольской работе. Шутку понял, слегка хохотнул.

— Даже лет через двадцать адрес не сменят, так что найдешь.

Я решил схитрить:

— Вот только одно непонятно, как они умудрились попасть в Свердловск?

Он хотел закурить, уже достал из кармана пачку «БТ», но передумал, щелкнул по ней пальцем и убрал. Ответил:

— Говорят, команда была с самого верха.

И ткнул пальцем в небо. Протянул задумчиво:

— А курить надо бросать.

Повернулся и ушел в зал.

Я поднял голову туда, куда он указал. Небо было чистым-чистым, сочно-бирюзового цвета, а вот в июле и в августе оно бледное — цвета выгоревшей бирюзы. Да, команда была с самого верха. Вот только верхи у нас разные.

Глава 11 ПАРИЖ — ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Прошли десятилетия. Вспоминая сейчас все, удивляюсь, как точно они предугадали события и время. Абсолютные антиподы — комитетчик и белоэмигрантка. Да, пока Боженька спал, черт, а точнее, черти такого в нашей стране намутили! Ладно, проспал он дикие девяностые, но уже на дворе двадцать первый век, пора бы и проснуться. Правда, говорят, на Бога надейся, да сам просыпайся. Что касается времени, то и тут все совпало. Именно через двадцать лет я оказался в Сен-Женевьев-де-Буа, чтобы навестить Сашу, сделать ей приятное, как она просила когда-то.