Вернуться и Вернуть

Это точно. Понял. Достаточно было заглянуть в его глаза или отметить, каким удовлетворением наполнилась складка тонких губ. Блондин уяснил нечто, наполнившее его спокойствием человека, принявшего решение. Оставалось только надеяться, что сие решение не станет в моем отношении… скажем, членовредительским. Впрочем, вдох спустя Хозяин Двора слегка расслабился и кивнул тому, кто меня обыскивал:

– Проводи парня в дом… Нечего лишний раз на морозе стынуть!

На морозе? Если хочешь придумать причину поступку, истинное значение которого должно оставаться в тайне ото всех свидетелей, не следует хвататься за погоду, как за самого удобного поставщика объяснений. Да, в Западном Шеме стоит зима, но не так уж она сурова – особенно сегодня вечером, чтобы тепло одетые люди не могли провести под открытым небом несколько лишних минут. Что ж, по крайней мере, моей жизни пока ничто не угрожает. Почему бы и не воспользоваться любезным приглашением?

Мой провожатый распахнул одну из дверей в конце длинного коридора, вошел в комнату и закрепил чадящий факел в держателе на стене. Я перешагнул порог, придерживая волка рядом с собой. Не то, чтобы Киан жаждал перегрызть глотки всем, кто попадается на пути, но за те несколько минут, в течение которых мы двигались по лабиринту переходов внутри огромного дома, слишком часто возникали моменты неприятных встреч. Неприятных для Ножей, а не для меня, конечно.

– Вот, собственно… – с облегчением выдохнул «верзила». – Уж не взыщи: что есть, то есть.

– Угу, – согласился я, осматривая предложенные «апартаменты».

«Что есть», говоришь? Я бы сказал: «чего нет», потому что мебель в помещении отсутствовала. Напрочь. Правда, пол был застелен приличным по толщине слоем (о чудо!) сухой соломы, а воздух… Воздух был вполне теплым.

– Ты того… – провожатый виновато улыбнулся. – Хозяин тебя накормить велел…

– В чем же трудность?

– Я б тебя с собой пригласил, в кухню, только… Собачку свою здесь оставь.

А может, и правда, оставить? Я посмотрел на Киана. Желтые глаза выжидающе уставились на меня. И ведь выполнит любой приказ… Особенно после той «демонстрации силы». Выполнит. Костьми ляжет, но прекословить не посмеет. И не из верности или любви, а просто потому, что так велит Долг. Так говорит Кровь… Фрэлл! Последняя шавка Дома достойнее меня. По той простой причине, что никогда не переступает установленных Границ.

– Благодарствую, но… Моя собачка не любит оставаться одна, так что я побуду с ней.

– Как хочешь, – пожал плечами Нож.

– А вот, если кто составит нам компанию… – мечтательно продолжил я, но Киан облизнулся так выразительно, что мой провожатый поспешил выскочить в коридор.

– Да-да, посмотрим, что можно сделать… – кажется, его голос обрел призрак уверенности и твердости только после того, как захлопнулась дверь и опустился засов.

Я разочарованно покачал головой, снял полушубок и расстелил его на соломе, а сам устроился сверху. Можно и соснуть, вот только… Жаль тратить время на такую ерунду, когда рядом громоздится гора вопросов, настоятельно требующих разъяснения.

– Зачем ТЫ здесь? – спрашиваю, и ровно через один вдох после того, как слова растворились в тишине комнаты, волна Обращения взъерошила волосы на висках.

– Согласно Вашему повелению, dou Джерон, – коротко и слегка насмешливо сообщил Киан, принявший человеческий облик.

Прислоняюсь к стене и уточняю, стараясь говорить, как можно строже:

– Почему ты шел за мной? И… как долго это продолжалось?

– С того момента, как Вы покинули дом dan-nah. Мне было приказано следовать за Вами и… – пауза, заставившая меня повернуть голову и взглянуть на волка.

– И?

– Обеспечивать Вашу безопасность, – закончил Киан. На сей раз без тени улыбки.

– Значит, Ксо настолько невысокого мнения о моих… обо мне, что отрядил нянькой своего прихвостня?

Думаете, я злюсь? Нисколько. Горько сознавать, что проявление слабости позволило Ксаррону записать меня в разряд тех, кто нуждается в опеке. Как-то неловко и обидно снова чувствовать себя несмышленым и беззащитным существом после… После обретения Могущества.

Да, произошло именно это. То, о чем я мечтал. То, что оказалось совсем не таким милым и приятным пустячком, как грезилось. Я обрел свое собственное Могущество. И ужаснулся достигнутому, потому что Разрушение – последнее, чем я хотел бы повелевать…