Вернуться и вернуть

Женский голос. Как будто знакомый. Где я мог его слышать? Но поворачивать голову и разглядывать человека, который пришёл говорить вовсе не со мной, невежливо. Поэтому я смотрю на богиню. На узкие губы, изогнутые далским луком. На довольно прищуренные глаза — ну чистая кошка, нализавшаяся сливок! На пальцы, зарывшиеся в складки платья, — что она там ищет, хотелось бы знать… Впрочем, знаю. Отравленный кинжал. Потому что мудрость — это просто-таки замечательно, но холодная сталь, напоённая (для надёжности) убийственным зельем, — самый лучший довод для тех, кто не способен принять самый мудрый и самый простой совет: «Уйди с дороги!»

— Молчаливая? Да она болтушка, каких свет не видел! Женщина с таким хитрым лицом не может долго держать в себе ни единого слова. Милосердная? О нет. Милосердие — удел людей, но люди в гордыне своей хотят стать равными богам и постепенно утрачивают способность прощать… Да и забывать я бы вам не советовал, почтенная: змея, голову которой не размозжили вовремя, может причинить много бед, если забыть о её существовании.

Несколько вдохов в храме царило молчание. Потом я услышал:

— Сколько тебе лет, если ты так хорошо изучил пути богов и людей?

— Прожитые года — это моё личное дело, почтенная, согласны? А что касается всего прочего… Иногда достаточно одной встречи в дороге, чтобы стать мудрее на много жизней.

— Одной встречи… — задумчиво повторяет молельщица. — Одной встречи…

Крепкие пальцы хватают меня за плечо и разворачивают лицом к…

Пряди русых волос, выбившиеся из-под капюшона. Смеющиеся светлые глаза. Тонкие губы, готовые распахнуться, чтобы… Полагаю, безбожно меня отругать. И она имеет на это право. Имеет, потому что…

— Это и правда ты! — Матушка стиснула меня в объятиях, прижала к груди, потом чуть отстранилась, озадаченно, но всё же радостно разглядывая моё лицо. — Так тебе гораздо лучше!

— Догадываюсь… — Вот уж кого не ожидал встретить, так это хозяйку приснопамятного фургончика. Хотя… Она же говорила, что к праздникам собирается в Виллерим. Кажется, у меня начинается типично старческая болезнь: забываю нужные и важные вещи.

— Ты не говорил, что приедешь в столицу! — звучит почти обвинительно.

— Но я и сам… не предполагал.

— Как хорошо, что я тебя встретила! Ты зайдёшь к нам?

— К вам?

— Нано и Хок не откажутся с тобой поздороваться, я думаю. — Женщина снова прижала меня к груди. Это что за неожиданные нежности? Приятно, конечно, однако…

— Кого это ты так страстно сжимаешь в объятиях, милая Эри? Я начинаю ревновать!

Ну конечно, куда же без…

* * *

— Рогар! Этот мальчик мне в сыновья годится. Неужели ты подумал, что я…

— Этот мальчик? — Лукавое лицо Мастера, присевшего на корточки, оказалось рядом с нашими. — Ты его недооцениваешь! Он только выглядит безобидным и юным, а на деле…

— И что же «на деле»? — уточняю. На всякий случай, а то наговорит милой женщине про меня за глаза кучу разных гадостей, а я потом расхлёбывай.

Щелчок по носу. Моему носу.

— Когда прекращает дурачиться, может поспорить за мантию Королевского советника с любым из наших мудрецов.

— Нет, не могу. Не люблю ходить в мантии, она длинная, вечно в ногах путается и за всё цепляется.

«Нахал!.. Грубиян!.. Да я с тобой после этого…»

— А ты пробовал? — Рогар не пропускает мимо ушей ни одной моей реплики. Какой внимательный, гад… Впрочем, я не против. Пусть слушает. Пусть даже спрашивает, отвечать-то всё равно буду я!

— Подробности рассказать? — блаженно щурюсь.

— Было бы неплохо!

— Как-нибудь в другой раз. Если будешь вести себя хорошо!

Матушка наблюдает за нашими пререканиями с улыбкой… да, именно с улыбкой матери двоих взрослых, но не желающих расставаться с детством сыновей.

— Надо подумать… — Мастер хмурит брови. — Не в этом месяце.

— Я подожду.

— Кстати, радость моя, судя по твоему внешнему виду, наконец-то вернувшемуся из южных степей домой…

— Из южных степей? — переспрашивает Эри. — Что ты имеешь в виду?

А она тоже умеет… слушать. Рогар морщит нос, как мальчишка, который попался «на месте преступления», но не желает признаваться в проступке.

— Да так… Было кое-что… Это совсем не интересно.

— Зная тебя и зная его, не поверю ни единому слову! — строго провозглашает Матушка. Мы с Мастером переглядываемся и дружно вздыхаем: нет ничего страшнее женщины, рождённой для того, чтобы повелевать. О, простите, есть — очутиться в рядах подчинённых ей солдат.

— Эри…

— Ты всё мне расскажешь. И ты — тоже! — Указующий перст утыкается поочерёдно в мою грудь и грудь Рогара.

— Ладно, расскажем. А пока, милая, не могла бы ты подождать меня в каком-нибудь уютном уголке…

— Одного тебя? А Джерон не придёт?

— К моему глубочайшему сожалению, почтенная… не сегодня.

— Тогда… — Она на мгновение задумывается. — Приходи завтра! Мы живём в гостинице «Старая подкова». Найдёшь?

— Постараюсь.

Она поцеловала меня в лоб и встала с колен.

— Но тебя… — лукавый взгляд вонзился в Мастера, — тебя я жду безо всяких отговорок! Ладно, парни, не буду мешать вашим «мужским разговорам»…

Когда Матушка исчезла за порогом Приюта Шаан, Рогар крякнул и предложил:

— Может, разомнём ноги?