Вернуться из смерти

  Корабли южан из-за моря пришли,
  Всё живое сметая на кровавом пути
  Без малейшего сожаления.
  И почему бы им так, как чума, не идти,
  Коль достойной преграды нет на пути,
  Нет героя смелого?
  Так и шли они, женщин мучая и детей,
  Жгли города, порабощали людей,
  И напрасно вопиют к отмщенью...
  Но жили два брата, и младший - Харгон,
  Героем, достойным сказаний, был он,
  Храбрым сердцем известен.
  А Оггиль, старший брат, был мудрецом,
  Не блистал он отвагой, своё брал умом,
  Он в петлю не полезет,
  И советы всем вокруг Оггиль давал,
  И не ждал в делах разных того провал,
  Кто им следовал честно.
  Харваниды в год горя Сколен разбили,
  Разгромили и полонили, и землю его разорили,
  Но не тронули земли Харгона
  И его брата.
  Ибо брат его, имя - Оггиль, союз с ними заключил,
  Он Харвану рабов дал, и дань им исправно платил,
  Как хотели того супостаты.
  И проведал однажды Харгон, что те негодяи,
  Что разграбили Сколен, вновь флот снаряжали,
  Чтобы достичь Борэйна.
  Об Оггиля делах он нисколько не знал,
  Потому брату прямо, открыто сказал:
  "Силы Харайна не бесконечны!
  И других продавать, чтоб покой сохранить,
  И одним всего днём в век недобрый наш жить
  Я считаю бесчестным.
  Так скажи же - как быть, как мельнитов побить,
  Как соседей из рабства нам освободить,
  Чтобы выстоять вместе?"
  И ответил Оггиль: "Слушай, братец меньшой, и внимай.
  Я скажу, для чего мир: для того, чтобы выжил мой край,
  Процветал, хорошел чтоб, на зависть другим
  А соседи пусть сами
  Гибнут под пятою врага,
  Если даже своя жизнь им недорога,
  Враг сильней многократно - зачем же нам с ним
  Погибать в сраженье неравном?
  Лучше мир заключим - и спасёмся хотя б
  И одни - вот в чём мудрость. А кто умом слаб -
  Тот погибнет, пусть и геройски.
  Мудрый - тот, кто умеет с собой совладать,
  От гибели себя спасти, попусту не страдать -
  Жить себе и спокойно, и долго!
  Вот что я тебе нынче, братец, скажу:
  За каких-то безродных голову не сложу -
  Лучше пусть воюют другие.
  Песни барды всегда поют про глупцов,
  С совестью не могущих договориться гордецов:
  Мы же с тобой не глупцы какие!"
  Но Харгон был из тех, совесть чья не молчала,
  Он собрал храбрецов под своим началом,
  И сказал дружине своей:
  "Братья, это наша земля и наша страна,
  Даже если Харайна дружина сильна,
  Лучше смерть, чем рабство на ней!"
  И дружину, тысячу лучших бойцов,
  Вёл отважно он против полчищ врагов,
  И вступил с ними в бой.
  И его храбрецы смяли вражеский строй,
  Как поток с гор сметает преграды весной,
  Как лавина, ударил он с гор!
  То не гром прогремел, и не горный обвал,
  И не страшный декабрьский снежный шквал:
  Это две стальные лавины
  Друг на друга обрушили страшный удар,
  Грянул бой, какого никто не видал,
  О котором слагали былины!
  И тупились мечи, рвались звенья кольчуг, а земля,
  Где лилась кровь, и стрелы, как капли дождя
  Падали, стала вязкой от крови.
  В этой битве убитых героев не счесть...
  Сколько ж боли пришлось храбрецам перенесть,
  Сколько боли!
  И рвались к небесам весь тот солнечный день
  Будто вдруг опустилась конца мира тень,
  Из грудей убиваемых стоны...
  Но сильней число доблести - а ведь врагов
  Было втрое побольше, чем у Харгона бойцов,
  Обложили Харгона войско.
  Бились день борэйны, бились ночь и ещё день,
  И ещё ночь, когда на мир пала тень,
  На холме безымянном вставши, -
  И ослабли их силы, ибо нечего было пить,
  Некому хоронить и некому заменить
  Стало геройски павших.
  На третье же утро пал Харгона стяг,
  И рядами, как бились, храбрецы там лежат,
  Вся доблестная дружина -
  Но Харайн и сам был победе не рад,
  Ведь половина его солдат
  Головы положили.
  Так Харгон погиб - а Оггиль, его брат, говорят,
  Жил и долго, и сытно, и весело - так
  Отплатили за трусость южане.
  И услышав, что Харгон в битве убит,
  Он сказал: "Если хочешь быть бит,
  Беда быстро настанет!"
  Мудро? Верно! А только скажите мне:
  Разве вспомнят сейчас брата Харгона-воителя,
  Оггиля-мудреца?!
  Если и вспомнят его - то не добрым словом,
  Разве что в споре - и то бранью злобной:
  Мудрость к чему подлеца?
  И ещё: кто не сражался с врагом
  Своей родины, с деспотом, с негодяем, с подлецом -
  Песней иль мечом, -
  Тот и жизнь свою, не нужную никому
  Зря прожил, и всегда быть ему
  Ни при чём!
  А о Харгоне помнят все - потеряв жизнь телесную,
  Получил он жизнь вечную, песенную,
  Его будут помнить всегда.
  И народ не забудет того, кто пал в сраженье,
  Кто во имя земли своей отдал жизнь без сожаленья,
  Не забудет их никогда.
  Так и о Харгоне - сколько лет прошло,
  Сколько битв отшумело, воды рек утекло,
  Но живёт, не смолкает в борэйнских долинах
  Песня боли и гордости, песня жизни его,
  Жизни яркой, хотя и недлинной!