Вернуться из смерти

  Кровавый дурман отхлынул так же внезапно, как и накрыл - они бились уже не первый час, зелье уже начало выдыхаться. Вождь рипуариев оглянулся - и холодная испарина прокатилась по телу. Его бойцы ещё шли вперёд, подобно нити за иглой, пробиваясь вперёд за вождём - но и ивэ слева, и королевские дружинники справа уже откатывались назад, разворачиваясь куда-то вбок. А оттуда, играючи перемахивая через сугробы, мчались невиданные на Севере, огромные южные кони, которым южане почему-то доверяли больше, чем своим ногам. Теперь он понял, почему. Могучие звери несли всадников, с ног до головы закованных в железо, казалось, без малейших усилий, только кроваво взблескивала под лучами Магры чешуя панцирей и начищенные кольчуг. Рыцари стремительно настигали пятящихся, пытающихся перестроиться и не успевающих это сделать ополченцев, а копья уже опускались для страшного таранного удара. И хотя всадников не больше трёх дюжин, а ополченцев, на которых они нацелились - не меньше сотни, почему-то в исходе схватки Эгберт не сомневался.

  Но и королевские дружинники, откатившиеся с заваленного трупами холма, недаром ели свой хлеб. Перестроившись в правильное каре, выставив копья, уцелевшие воины королевы бежали наперерез, метя ударить рыцарям вбок, придержать их первый, самый страшный натиск. Потом будет проще: остановленный, вынужденный обороняться всадник уже не так страшен, его можно стащить на землю и добить. Или, наоборот, поднять на копья...

  Но вслед за рыцарями шли другие воины. Они шагали в идеальном порядке, и над головами несли странные, короткие, какие-то изогнутые... копья? Трубки? Вспомнились слова странной девчонки, старшинство которой почему-то признали над собой картиры. Неужто те самые трубки, что изрыгают огонь - как она их назвала, джезайлы?

  И где, Ирлиф их всех забери, ахташи? Сигиберт обещал обойти южных свиней и ударить навстречу остальным отрядам. Куда делась эта помесь крысы и свиньи?!

  Дружинники уже почти добежали до рыцарей, готовясь вонзить копья в конские и человеческие бока, остановить всадников и дать ополченцам навалиться на них всей массой. Ещё миг... Успеют?

  Короткая, лающая команда - и строй бойцов слаженно, как один человек, развернулся навстречу угрозе. Передний ряд стволов дружно опустился, оружие легло на вонзившиеся в снег сошки. Теперь громоздкие и тяжёлые железяки можно держать на весу. Столь же уверенно и заученно алки проделали со своими устройствами какой-то манипуляции - и на срезах дульных отверстий расцвели огненные цветки. Слитный треск, никогда прежде не раздававшийся в этих краях, ненадолго заглушил грохот сражения, поплыли в промороженное небо клубы чёрного, с каким-то тухловатым запахом, дыма.

  И будто гигантская коса пронеслась над строем дружинников. Кто-то орал, кто-то стонал, кто-то молча падал в истоптанный, смёрзшийся кровью снег. Были и такие, кто неразборчиво молились богине - увы, Она в этот миг, похоже, отвлеклась. Стрелки опустили оружие прикладами в снег и деловито забивали в стволы пули, пыжи и порох. Между ними прошла вторая шеренга, уткнула сошки в снег - и снова невидимая плеть вырывала из рядов королевской дружины воинов, убивая их, как мальчишки по весне - беспомощных птенцов на птичьих базарах у берега. И так же между ними вперёд вышла третья шеренга, когда отстрелялись они, первая снова целилась в воинов королевы. Зрелище завораживало нечеловеческой правильностью, казалось, люди так ходить не могут, и это оловянные статуэтки, в которых злой колдун вселил некое подобие жизни...

  Рыцари, так и не подвергшиеся атаке, пронеслись мимо дружинников, с лязгом и хряском врубились в отряд ополченцев. Стало ясно: так и есть, ни малейшего шанса продержаться у какого-то мелкого племени, угодившего под молот рыцарского удара, нет. Копья пронзали людей насквозь, отрывали от земли где-то в глубине строя, огромные кони становились на дыбы, и тяжеленные, как кузнечные молоты, копыта обрушивались на шлемы и щиты. Огромные звери не ржали даже, а яростно визжали, норовя ухватить кого-нибудь челюстями. За копьями приходил черёд мечей, рыцари били сверху, спасения от них не было. Миг - и передняя, с копьями и щитами, шеренга исчезла под копытами, а уцелевшие мало что могли с мечами, кистенями и секирами против длинных копий, с дьявольской точностью бьющих в грудь или шею...