Вернуться назад

— Да? — удивилась я. Интересно, если он знал меня так долго, почему потратил на мамины поиски почти год?

— Хорошо, раз уж я проснулась, мне бы умыться, и поесть чего-нибудь.

— Да, вот держи, я принесла фруктов, — и мама протянула мне огромный пакет полностью набитый различными вкусностями.

— Спасибо, — прошептала, и, найдя в пакете яблоко, тут же принялась есть.

— Доктор сказал, что если с тобой все хорошо, то вечером он тебя выпишет, а Реган обещал, что если выпишут, то он отвезет нас домой.

— Так быстро?

— Дорогая, год в больнице это не быстро! — возмутилась Элеонора.

— Да, домой и правда хочется, — согласилась я.

Пару часов спустя, после необходимого обследования меня все-таки выписали.

Реган, как и обещал моей маме, приехал, чтобы отвести нас.

Я оделась и подошла к небольшому зеркалу одиноко висевшему на стене в палате, чтобы причесать волосы. Не знаю почему, но отражение меня сильно удивило. Худая, с впалыми глазами, синяками под ними, и русые волосы, растрёпанные едва касающиеся плеч.

Собрала волосы в хвост, взяла сумку и покинула холодные стены больницы, ставшие мне приютом на долгие двенадцать месяцев.

Реган ждал нас с мамой возле машины, большая синяя, как раз для Регана, подумала про себя, глядя на его автомобиль.

— Прошу Вас, — сказал он, услужливо открывая мне и маме дверь.

Проехав по городу чуть меньше часа, наш бескорыстный водитель припарковался у знакомого дома. Вот он, маленький, двух этажный, голубой домик с белыми ставнями и крыльцом, с высоким, раскидистым деревом на лужайке перед ним, и качелями на веревках.

Выйдя из машины первым, Реган как истинный джентльмен открыл своим пассажирам двери и взял мои вещи, чтобы помочь занести их в дом.

— Спасибо, — пробубнила, неохотно отдавая сумку и вылезая из машины, опираясь на протянутую руку.

Оказалось на улице вечер и совсем стемнело. Так захотелось покачаться веревочных качелях, весящих на дереве, и побыть одной, словно мне не хватило года в одиночестве.

— Мама, Реган, вы идите в дом, — взмолилась, — а я побуду здесь совсем чуть — чуть.

— Все хорошо? — поинтересовалась мама.

— Да, все отлично.

Реган, посмотрел на меня с интересом, и нехотя последовал за мамой, скрывшись за дверьми дома, а я опустилась на качели, и сильно оттолкнувшись ногами, полетела вверх затем вниз и снова вверх, оттолкнулась еще сильнее, потом еще, и на миг, что-то внутри меня встало на свое место. И вот я лечу, вечерний прохладный ветер обдувает щеки, с дерева падает легкий снег, который совсем недавно улегся на эти тяжелые ветви, снег хрустит под ногами, когда я отталкиваюсь от него. Откинулась назад, держась за веревки, и паря словно птица, посмотрела в небо. Где-то в самой его вершине ярко светила полная луна.

— Луна, — промелькнуло в голове, остановив качели, я встала посреди лужайки и пристально всмотрелась в небо.

Что-то было не так в этой луне и вместе с тем абсолютно верно.

— Ты, одна, прошептала ей, — как и я.

От легкого мороза и не самой теплой одежды, быстро замерзла, пришлось идти домой, хотя совсем не хотелось.

И вот крыльцо, перила, покрытые снегом, один, два, три ступеньки, дверь.

Открыла ее и окунулась в родные запахи и уютные стены. Такое странное чувство возникло при виде прихожей и открывающейся из нее гостиной, словно все это не мой дом, как будто я была не я, и все вокруг чужое.

— Эмили, проходи, мы на кухне с Реганом пьем чай, — смеясь над чем-то, участливо позвала мама.

Последовала ее предложению, и, сняв верхнюю одежду, прошла на кухню.

Реган при виде меня сразу поднялся из-за стола, и отодвинул стул стоящий рядом с ним.

— Спасибо, — пробубнила, сев рядом с мамой проигнорировав его предложение, и стала пить чай, так заботливо налитый для меня.

Реган не удивился и не обиделся, просто задвинул стул на место и сел напротив.

— Ну, уже поздно, — после десятиминутного всеобщего молчания, нарушил напряженную тишину Реган, и поднялся из-за стола.

— Мне пора, — добавил, сверля меня своими черными глазами, как и весь вечер, что жутко нервировало и пугало.

— Уже? — заволновалась мама.

— Да, — ответил он, — Эмили наверняка устала и хочет спать.

— Да, — с чувством благодарности ответила я Регану, ведь действительно хотела побыть одна.

— Доброй ночи, — тихо произнес он, и откланявшись вышел в гостиную, мама отправилась следом.

Услышав, как хлопнула входная дверь, поняла, что Реган ушел, и, убрав все со стола, поднялась в спальню.

Весь вечер чувствовала на себе тяжелый взгляд матери, и это продолжалось до тех пор, пока не поднялась по лестнице и не скрылась за дверью своей комнаты. Но даже через нее ощущала излишнюю заботу обо мне. Могу ее понять, наверное, если бы у меня был ребенок, то я бы тоже ни на секунду не успокоилась, если бы с ним произошло что-то плохое.

— Моя комната, неужели я вернулась? Кровать, письменный стол, большое окно, выходящее на парк. Все это такое родное, но вместе с тем так чуждо мне. Еще бы, ведь если верить врачам, то около года пробыла без сознания.

Придется заново привыкать ко всему, что меня окружает.