Вернуться назад

— Хорошо, — искренне согласилась я, — только давай дома, мама ждет, она приготовила восхитительный ужин, и если я второй день подряд не приду, то боюсь, она сильно расстроится.

— Ладно, но только ради твоей мамы, — засмеялся он и я вместе с ним.

Время стремительно и вместе с тем медленно и однообразно бежало вперед. Реган не оставлял попыток завоевать меня, но своим тяжелым нравом постоянно отталкивал, словно в нем жили два разных человека, один прекрасный, волнующий, а другой жуткий и вспыльчивый грубиян, которого иногда, совершенно не хотелось видеть. Он старался каждый день удивлять меня: цветами, конфетами, необычными местами. Но каждый раз, как мне начинало казаться, что он хороший человек, и я могла бы полюбить его, пусть не сейчас, а со временем, он тут же грубил кому-нибудь, делал что-то такое, из-за чего было неописуемо стыдно перед окружающими. И в этом был весь Реган, от сумасбродного и агрессивного вождения на дороге, до откровенного хамства моему руководителю, из-за которого меня уволили через пару месяцев работы. Больше месяца я потратила на поиски новой, но благодаря Регану и его постоянному вмешательству в мою жизнь, меня никуда не брали.

Прошло больше трех месяцев, после нашего ужина и его неудавшегося поцелуя, но мои мысли и чувства до сих пор никак не упорядочились, постоянно мучая. И еще эти сны, волнующие, волшебные, ускользающие вместе с рассветом.

Встав утром с постели, я почувствовала манящий аромат кофе, не причесываясь и не переодеваясь, пошла на его зов вниз, сонная и растрёпанная.

— Эмили! — возмутилась мама, когда я зашла в кухню и увидела, что они с Реганом сидя вдвоем за столом, ведут светскую беседу, мило улыбаясь друг другу.

— Мама? — опешила я, и поспешила взять с кресла плед, чтобы укрыться от глаз Регана, ведь была неодета для приема гостей.

— Что вы, миссис Свотс, я не против, пусть ходит, как ей нравится, — сообщил ей Реган, поедая меня взглядом.

— Хорошо, — подумала я, и решительно пошла к столу. Села, налила себе кофе, и, взяв бутерброд, начала завтракать.

— Реган вышел из — за стола, предварительно извинившись, и скрылся в гостиной.

— Эмили, как тебе не стыдно! — возразила мама.

— Но ты же слышала, он сказал, что все в порядке, — жуя бутерброд, ответила я ей.

В дверном проеме с огромным букетом белых роз, появился Реган. Он и розы заняли его целиком.

Я чуть не подавилась бутербродом, когда увидела эту картину. К такому была не готова.

— Ненавижу розы! — в очередной раз подумала про себя.

— О, я же совсем забыла, мне нужно купить хлеба, — пробубнила мама себе под нос, и, просочившись мимо Регана, испарилась с кухни. Посмотрела на хлебницу и поняла, что она полностью забита хлебом, и была безумно зла на мать, за этот ее поступок, я не была готова оставаться с ним наедине сейчас.

Реган подошел ко мне, и, встав на одно колено, протянул кольцо.

— Эмили, я прошу тебя стать моей женой, — отчеканил он, как будто долго репетировал.

К такому повороту была совсем не готова, поэтому смотрела на него сверху вниз, как ненормальная, хлопая глазами, не зная, что ответить.

— Почему ты молчишь, Эм? Ты согласна выйти за меня? — настойчиво торопил меня он.

— Нет, — вскрикнула я, с трудом вырвав руку из его цепких капканов, встав из-за стола, стала ходить по комнате, и усиленно тереть лоб, надеясь на то, что все это мне только кажется.

— То есть, я не готова стать твоей женой, — пояснила, через минуту брожения по комнате, садясь на стул напротив все еще стоявшего на одном колене Регана.

— Почему? — возмутился он.

— Я не знаю, — чуть ли не плача ответила ему.

— Ты дорог мне, более того меня тянет к тебе, но ты не тот человек которого я могла бы назвать мужем!

— Что не так Эм?

— Не знаю, не знаю, не знаю! — прокричала я, и снова встав на ноги, заходила по комнате.

Затем подошла к нему и попыталась поднять, но он отказался, тогда я тоже опустилась на колени перед ним.

— Я не могу, прости, — тихо ответила, закрывая коробку с кольцом, и отталкивая его руку к нему.

— Подожди, Эмили, не отвечай так быстро, — попросил он.

— Дай мне время доказать тебе, что я достоин тебя, дай время показать, что я нужен тебе.

Я мотала головой в разные стороны в знак отрицания, но он был настойчив, красив и вместе с тем, почему то волновал меня, хоть все внутри говорило, что он не тот человек.

— Хорошо, — согласилась я, — но это несогласие выйти за тебя, это согласие дать мне время узнать тебя. Хоть я и не понимаю, почему один человек должен доказывать другому, что достоин его.

— Я даю время не тебе, я даю его себе, чтобы иметь возможность понять, могу ли я полюбить…, — кого то еще хотела сказать я, но поняла, что это не правильно, ведь я никого и никогда не любила.

Реган обрадовался, и, одев мне, кольцо на безымянный палец поцеловал в щеку. Затем вручил цветы, и, откланявшись на этой радостной для него ноте ушел.