Вернуться в небо

Явственно представилось, как командир плавает в невесомости, рядом с исследовательским модулем — громоздким и угловатым. Размеры аппарата были еще одной причиной, почему Карл выходил из корабля один: модуль едва помещался в отсеке и для второго космонавта места не оставалось.

Шестьдесят секунд протекли почти незаметно, и, наконец, прозвучали заветные слова:

— Можно открывать внешний люк!

Руслан непроизвольно затаил дыхание. Снова нахлынули воспоминания о собственных выходах. Появилось щемящее чувство, возникающее, когда люк отходит в сторону и от леденящего вакуума тебя отделяет только тонкая оболочка скафандра.

Руслан, одновременно с ЦУПом, следил за действиями напарника через мониторы, на которые транслировалось изображение с закрепленной на шлеме камеры. Перебирая руками, Карл выбрался из шлюза. Закрепился обоими фалами за ближайший поручень и потянул из шлюза исследовательский модуль. Когда тот полностью оказался снаружи, космонавт доложил:

— ЦУП, птичка вылетела из гнезда.

Ответа не последовало.

Руслан смотрел, как коллега медленно подтягивает модуль к себе.

— ЦУП, я вывел модуль из шлюза, — повторил Карл. Не дождавшись ответа, он забеспокоился: — Руслан, ты меня слышишь?

— Да, Карл, отлично слышу, — ответил Руслан и сам попробовал вызвать центр управления полетами: — ЦУП, это борт МКС, меня слышно?

Безрезультатно. На всякий случай, решил проверить.

— Что-то со связью. И учитывая, что мы друг друга слышим, проблема не у нас, — сделал он вывод. — Возвращаешься или продолжаем?

— Как починят — услышим, — сказал Карл. — Продолжаем выполнять задание.

Он был командиром и принял решение, а значит — надо подчиняться. Это на «Союзе» все было наоборот: командование переходило к Руслану, а Карл исполнял обязанности бортинженера.

Но пока экипаж на борту МКС, руководит европеец.

«Все-таки странно, что ЦУП отключился, — пришла в голову мысль. — Станция сейчас находилась над Европой, неполадок со связью быть не должно».

Беспокойство закралось в душу. В затылке появилось неприятное тянущее ощущение. Неспроста ЦУП замолчал. Что-то случилось. Руслан привык доверять своим инстинктам. К тому же не напрасно его учили: почувствовал неладное — проверь всё, возможно так и есть.

— Карл, — позвал он, — у меня какое-то нехорошее предчувствие.

Взглянул на монитор, показывающий изображение с камеры скафандра и с удивлением увидел, что европеец отпустил исследовательский модуль и тот летит к станции.

— Карл, подтяни модуль, он сейчас врежется в борт, — сказал Руслан.

Когда тот не ответил, Руслан встревожился не на шутку.

— Карл?

Пытаясь понять, почему нет связи с коллегой, он краем глаза наблюдал, как аппарат приближается к станции. Приготовился к тому, что через секунду раздастся гулкий стук, но так его и не услышал…

* * *

Темнота. Странная, неожиданная. Для которой не было ни причины, ни повода. Руслан тонул в ней, словно в трясине. Всем своим существом он стремился вырваться из нее, пытался увидеть свет. Но глаза не хотели открываться.

Словно сквозь слой ваты, доносились непонятные звуки, похожие на скрип снастей какого-то парусника.

Что за бред?! Какой, к шуту, парусник!

Резко затошнило. Руслан едва подавил приступ. Не хватало еще измазать все внутри станции остатками завтрака.

Точно! Он же на станции! На Международной космической станции!

— Карл, — попытался позвать Руслан.

Но губы тоже не слушались.

«Что со мной? Ударился головой? Но обо что? И почему… так холодно?»

Ему было не просто холодно. Зверски холодно!

Он вдруг почувствовал, что промерз до самой последней косточки. Захотелось тепла. Но сознание продолжало барахтаться в вязкой пелене, и на ум не приходило ни одного способа согреться.

Но уже спустя мгновение, Руслану показалось, будто внутри у него вспыхнул маленький костер и стал постепенно набирать силу. Такое желанное, жизненно необходимое тепло начало расходиться по телу упругими, болезненными волнами, которые сопровождались ритмичным гулким уханьем. Темнота сменилась оранжево-красным сумраком.

По щеке, от глаза к уху что-то пробежало. Щекотно и колко. Руслан непроизвольно поморщился и почувствовал, как лопается тонкая корочка, покрывавшая лицо.

Лед!

Руслан чуть не вскрикнул, осознав это.

Какой лед? Откуда?!

Ему очень сильно, буквально до дрожи, захотелось убрать с лица противные, тающие хлопья.

Непослушными пальцами стал счищать мерзкую коросту. Каждое движение давалось с трудом. Тело будто вспоминало, как надо двигаться, управлять мышцами, чувствовать.

Усилием воли заставил себя открыть глаза. Какое-то время не мог сфокусироваться. Когда же ему это удалось, то увидел, что вокруг пальцев летают мелкие капли воды и крупинки льда, а сами руки испускают странный золотистый свет… который, словно испугавшись взгляда, сразу стал гаснуть.

Руслан убрал руки от лица и, разглядев окружающую обстановку, непроизвольно вскрикнул. Приборы не работали, все покрывала корка искристого льда. Несколько диодов сиротливо моргали красным. И всё. Станция была мертва.