Вернуться в осень

Сергей послушно повернул голову. Внизу шелестели начинающей желтеть листвой деревья парка, во все стороны разбегались радиальные дорожки, а на круглой площадке прямо под окном человек, скорее всего один из конюхов, держал под уздцы коня. Красивый, статный, черный как крыло ворона… Мрак!!! Елки-палки, это же Мрак!

Он вскочил и оперся руками о подоконник, не отрывая радостного взгляда. Потом почему-то посерьезнел и обернулся к Илламии. Она открыто улыбалась.

– Я совсем не могу вас понять. Это честно. Обеих сестер-принцесс. Что вы за женщины? Может, вышли на время из какой-нибудь сказки? Так не бывает.

Илламия совершенно серьезно кивнула головой:

– Очень точно подмечено.

– Две сестры-принцессы – не оторвать взгляда – уговаривают какого-то полоумного мужлана, чтобы он не сбежал, а попробовал сохранить брак. Разве такое может быть в жизни?

Илламия закатила глаза кверху:

– Одну минуту, дайте подумать… Такое – нет. Потому что вместо слова «мужлан» должно присутствовать «благородный рыцарь». Плюс еще – «который не хочет ничего для себя». Слово «полоумный» можно оставить. Потому что такого точно не бывает.

Сергей задумчиво смотрел на нее:

– С вами как-то очень легко. И тем не менее вы по всем качествам – высокородные принцессы. Вы со всеми так?

Илламия рассмеялась:

– А вы знакомы со многими принцессами? Если хотите, чтобы они остались живы, не говорите об этом Энии.

Сергей немного смутился:

– Да нет, вы первые… Но все равно.

Илламия откинулась на спинку стула, в ее глазах продолжали прыгать веселые огоньки:

– Надо постараться подольше сохранить вас от королевского совета и вообще – государственных дел. А то мы сразу потеряем в ваших глазах все очарование. Мы там такими бываем… Вы сразу сбежите в Рох.

Сергей потер висок, задумавшись о чем-то своем, потом поднял глаза:

– Скажите, ваше выс… Прошу прощения – Илламия, а вам по государственным делам часто приходится встречаться с правителями других королевств?

– Бывает. И по делам, и по приглашениям… Смотря с кем. Если по делам, то обычно сначала договариваются между собой вице-канцлеры. Вас кто-то интересует?

– А как вы общаетесь с правителями тех королевств, с которыми остались достаточно напряженные отношения?

Она подняла на него удивленные глаза:

– Да никак не общаемся – вице-канцлер и министры общаются… Вы о ком, Сергей, о маркизе Ар-Розе?

– Да нет… Ладно, понятно.

– Да нет, непонятно… Кто вас интересует?

Думающий о чем-то своем Сергей не заметил ее странной настойчивости.

– Эгивар Трой…

Она быстро отвернулась в сторону, как будто срочно заинтересовалась стволом папоротника. Это он уже заметил.

– У вас есть что-то против него? – Ее голос был ровным и спокойным, и именно это и выдавало еще только что веселую Илламию.

– Нет… – Он не отрывал от нее внимательного взгляда. – Что у простого воина может быть против короля? Вы меня постоянно принимаете за кого-то особенного.

– Понятно… Нет, с правителем Нагорта мы очень давно не встречались. Нас не связывают близкие отношения. После последней войны у Брахма-Гута.

– А с тем, кто правит Нипорогом, – он постарался перевести разговор в более спокойное русло, – городом семи капитанов, на Западе?

– Отец в Салиме встречался с двумя из них. – Ее перестал интересовать папоротник и она опять повернулась к нему. – Там и правят семь капитанов, совсем другой принцип правления. Его еще называют свободным городом. Не переводите из-за меня разговор, Сергей, я вижу – вас интересует Эгивар Трой.

– Да нет, не особо.

– Он приемный сын покойного Магора Троя. После своей смерти старый король завещал ему трон. Это не все знают.

– Да бог с ним, с Троем.

– Именно ему, – почему-то продолжала она, глядя немного в сторону, – а не своему сыну – его сводному брату.

– Илламия, – Сергей наклонился к столику, – зачем вы это мне говорите? Меня не интересует политика.

– Чтобы доказать, что у нас нет тайн от вас. – Она подняла на него свои посерьезневшие глаза. – У меня и моей сестры. Чтобы нас связывала дружба – хорошая дружба, без примеси всяких тайн, Сергей.

Он отвернулся и стал смотреть на своего коня. Это был прямой удар по нему – беззлобный и честный, не требующий и не давящий. Просто показывающий – они ничего не скрывают, они полностью доверяют ему. Даже в вопросах, касающихся государственной политики. И ждут такого же от него.

Почему? Ну почему? Почему так? Ведь он совершенно посторонний человек, не их круга, они его совершенно не знают – с сестрой, например, он только что познакомился. Что-то он не понимает в этом мире, в этом доме, в этих людях… С Энией ладно – еще как-то можно понять. Похоже – она его просто полюбила, а вот Илламия…