Вернувшиеся

А от судьбы, как известно, нигде не скроешься.

Глава вторая

Миша ждал. Пожалуй, именно это слово наиболее точно описывало его теперешнее состояние. Ему все казалось, что скоро что-то должно произойти, и каждый телефонный звонок, каждое электронное письмо или сообщение могли принести весть, которая подтвердит это.

Разумеется, Миша понятия не имел, чего или кого ждет, чем это обернется, вообще не мог ничего толком сформулировать. Просто нервы вечно были натянуты, а сам он был высокочувствительной антенной, настроенной на прием.

Леля волновалась, говорила, это депрессия, даже специалиста грозилась найти. Миша отшучивался, признавая, однако, что, возможно, жена права: так себя и чувствует человек, который пережил потерю. Но в глубине души знал: все не так просто.

Отец, например, тоже страдал, шутка ли, погиб лучший друг, которого он считал братом. Сафронов был отцу куда ближе, чем Мише, если уж на то пошло, к тому же папа переживал из-за того, что его не было рядом, вообще не было ни в городе, ни даже в стране в тот день, когда Сафронов умер. Но скорбь Юрия Олеговича была чиста, ясна и понятна, тогда как Миша не мог разобраться, что с ним происходит.

Ему снились тягучие, путаные сны, в которых прошлое переплеталось с настоящим, а он был то самим собой, то кем-то еще – не понять кем. Миша просыпался с гудящей головой, с трудом соображая, что происходит, на каком он свете, а шрам покалывало и тянуло.

С приездом Ильи стало легче, намного легче. Хотя Леля, похоже, была не слишком довольна тем, что не она, а друг мог немного развеять мрак в душе ее мужа.

Был понедельник, и Миша, заехав после работы к Илье (который уже разобрал почти все книги), вернулся домой около восьми. По дороге купил упаковку пломбира, молотые орешки и взбитые сливки, но, едва переступив порог, понял, что вряд ли у них с Лелей будет тихий семейный вечер с мороженым и сериалом от Netflix.

В доме был гость, точнее, гостья: из кухни доносился женский голос, и в голосе этом явственно слышались слезы.

Миша сразу сказал себе: вот оно, подоспело. То, чего он ждал все это время. Понимание этого неожиданно наполнило его таким страхом, что захотелось тихонько выйти вон, пока его появления не заметили, и бежать отсюда, не слышать, не знать, пока все не уладится, не уляжется.

Дверь кухни отворилась, и Леля вышла в коридор.

Не успел, подумалось Мише. Впрочем, мысли про побег, разумеется, были абсурдны. Никуда бы он не ушел.

– Привет. – Леля подошла к нему и поцеловала. От нее пахло духами, лицо было накрашено: видимо, недавно вернулась с работы, не успела смыть косметику. – А мы вот тут…

В дверном проеме возникла Оксана. С того дня, когда сестра Мишиной мачехи наговорила им с Лелей глубокомысленных пошлостей про необходимость обзавестись потомством, они не пересекались. Положа руку на сердце Миша надеялся, что этого не случится еще долго, по крайней мере, до Нового года.

Так что при виде родственницы, которую не очень-то жаловал, Миша едва не поперхнулся и еле-еле успел изобразить дружелюбную улыбку.

Круглое Оксанино лицо опухло от слез, волосы были растрепаны, как будто она только что проснулась и встала с кровати, унизанные кольцами пальцы теребили носовой платок.

– Миш, я ведь к тебе, так получается, – прогундосила Оксана. Нос, видно, заложило. – Отец звонил, сказал?

«Причем тут отец? Что он должен был сказать про сестру Олеси?»

Думая об этом, Миша доставал телефон. Три пропущенных – все от папы. Днем Миша был на совещании и забыл снять мобильник с беззвучки.

– Сейчас перезвоню ему.

Оксана вяло кивнула и пошла обратно на кухню.

– Мой руки, иди ужинать, – сказала Леля, отправляясь за гостьей.

Отец ответил сразу, говорил отрывисто и коротко.

– Я звонил, ты не брал. Оксану к тебе отправил. Ты, я думаю, не в восторге от нее, но такое дело… Надо помочь.

– Конечно. – Миша слегка растерялся. – А что случилось-то?

– Пусть она сама тебе расскажет. Про расходы не думай, я оплачу, если ей дорого будет.

Какие расходы? Что отец собрался оплачивать?

Миша вытер руки и пошел в кухню, где был накрыт стол. Оксана сидела на его обычном месте, и Леля бросила на мужа предостерегающий и вместе с тем виноватый взгляд. Миша засунул в морозилку мороженое и сел на свободный стул, спиной к двери.

– Я отбивные сделала и картошку по-деревенски, мы с Оксаной уже начали ужинать, сейчас тебе положу, – заговорила Леля, наполняя его тарелку и надеясь, что разговор об обыденных вещах разрядит обстановку.

Миша разлил вино по бокалам, и Оксана немедленно схватила свой.

– Убить меня хотят, Миш, – плаксиво сказала она, и лицо ее сморщилось.

Он ошеломленно смотрел на Оксану, размышляя, в своем ли она уме.

– Можете рассказать обо всем подробно? – осторожно спросил Миша.

– У тебя же охранная фирма, – не слушая его, говорила Оксана. – Люди есть обученные, техника там разная. Ты же можешь меня спасти?

В голосе женщины звучала истерика, Миша еще не понял, что тому причиной: страх или выпитое вино.

– Для начала нужно бы узнать, что стряслось.

Оксана вздохнула.

– Он меня преследует. Я его видела, сбежала. Но он не отстает.