Вернувшиеся

Но водитель развил слишком большую, катастрофическую скорость, да к тому же мужчина чуть пошатнулся и сделал роковой шаг вперед. Еще можно было свернуть или резко ударить по тормозам, однако водитель поздно заметил пешехода или же не обладал быстротой реакции.

А потому автомобиль на полном ходу врезался в мужчину в синей куртке.

Раздался тошнотворный звук и громкий крик – Миша понял, что кричит он сам. Пешехода отбросило на несколько метров, ударило об асфальт. Перекатившись через себя несколько раз, он затих, лежа на спине и раскинув руки.

Миша подбежал к нему, упал на колени возле пострадавшего. Позади хлопнула дверца машины, послышался торопливый стук каблуков, невнятные причитания, всхлипы…

Заранее зная, кого увидит, Михаил взглянул на Оксану, которая, покачиваясь, спешила к ним. На ней было расстегнутое короткое пальто с меховым воротником и сапоги на высоком каблуке.

Откинув с лица выбившуюся из прически прядь волос, Оксана заплетающимся языком выговорила:

– Эй, мужик, ты чё? Чего разлегся-то? А? – Она принялась грубо тормошить его. – Ты же сам… Под колеса полез!

Оксана принялась рыдать. В свежем ночном воздухе поплыл ядреный запах алкоголя. Женщина была пьяна.

Дождь лил все сильнее, мех на воротнике Оксаны свалялся неопрятными сосульками. Голова мужчины была разбита, под ней растекалась лужа крови. Травма была серьезной, но бедняга еще боролся, каким-то образом сумев выжить: Миша приложил пальцы к его шее и почувствовал пульс.

– Он жив! – выкрикнул Михаил, хотя и понимал, что ничего не может изменить, все уже произошло. – Вези его в больницу, дура! Или в скорую звони!

Капли усиливающегося дождя целовали Мишу в лоб. Он все чувствовал: звуки, запахи, холод осенней ночи – эффект присутствия был абсолютно полным. Но повлиять на происходящее не мог, как ни старался.

Оксана тупо смотрела на лежащего перед ней окровавленного человека, видимо, уверившись, что тот умер. В этот момент мужчина слабо застонал.

Женщина ахнула и отскочила от него, прижимая ладони к щекам. Потом громко выругалась.

– Давай же, что ты стоишь, – слабо, по инерции проговорил Миша, уже зная, что будет дальше.

Никакую полицию и скорую Оксана не вызовет, ни в какую больницу умирающего не повезет. У нее в голове одно: она сбила человека, будучи пьяной. Если он не выживет, ее посадят, но даже если врачи спасут его, жизнь уже не станет прежней: проблемы на работе, судебное разбирательство, лишение водительских прав, огласка, осуждение, штрафы…

Миша почти слышал, как в затуманенном алкоголем мозгу Оксаны ворочаются тяжелые мысли: никто не должен ни о чем узнать – тогда не будет никаких последствий. Свидетелей нет, дождь смоет следы; дорога, ведущая к дачным поселкам, в это время года всегда пустая – некому вмешаться.

Осталось одно – избавиться от тела.

Тела…

Мужчина еще может выжить! Но для Оксаны на асфальте лежал не живой человек, а труп. Решая его судьбу, она отказала ему во всем: в настоящем и будущем, в мыслях и чувствах, в закатах и рассветах, в свете и радости, в друзьях и любимых.

Пострадавший снова застонал – тонко, жалобно, в беспамятстве. Но это уже нечего не могло изменить.

Миша смотрел, как Оксана затаскивает сбитого ею человека в багажник, удовлетворенно убедившись, что следы крови почти смыты; как поднимает с обочины рюкзак, шарит по карманам куртки и брюк, доставая телефон и документы, кладет все это в котомку, чтобы после уничтожить… Как после подъезжает к мосту и смотрит вниз.

Там, далеко, течет Быстрая – черная, ледяная, смертоносная, как акулья пасть. Ждущая. Готовая проглотить тяжелораненого, умирающего человека. Принять в объятия, приласкать, забрать себе.

И вот уже несчастный летит в свой последний полет, а куртка со смешной картинкой, ботинки и брюки становятся его саваном. Одежда быстро намокает и превращается в камень, который утягивает его на дно. Человек, имени которого Оксана никогда не узнает, скончается, так и не придя в сознание, не поняв, что умирает.

Он умрет, чтобы после вернуться.

Мише казалось, что он тоже падает вниз, захлебывается и тонет, а потом выныривает из воды и вновь оказывается в комнате.

– Ты… – хрипит мертвец ему в ухо, и на сей раз Миша четко услышал следующее слово: – Знаешь! – И еще: – Уйди! Ты не можешь…

Михаил, чувствуя, что не в состоянии не повиноваться ему, медленно разнял руки. Сделал шаг назад.

Он видел, как оживший мертвец проходит мимо него, направляясь к застывшей возле дивана Оксане, но больше не вмешивался, не делал попытки его остановить. Видел, как вернувшееся с того света существо обхватило Оксану, которая от ужаса не могла больше ни кричать, ни сопротивляться.

И то, как мертвец поволок ее к разбитому окну, видел тоже.

Глава десятая

Ветер стих, и пошел снег. Снегопад был живописен и по-рождественски прекрасен: искристые снежинки кружились в воздухе, бережно застилая серый асфальт, рытвины и жухлую траву, словно бы врачуя рваные раны земли.

– Этот снег уже не растает, – проговорил Миша, и Илья был с ним согласен.