Вернувший к свету

В итоге поставила два стула вдоль стола, устроила рядом салфетки. Сервировала, как и из чего смогла. С грустью вспомнила сервизы, белоснежные скатерти, столовые полотенца и салфетки, которые я покупала со времён начала самостоятельной жизни – домашняя утварь и детали интерьера всегда казались мне важными атрибутами, – всё осталось у бывшего мужа. Он не позволил забрать ничего, оставил себе даже моё бельё, которое было в корзине для грязного, и описанные штанишки сына.

Для чего?.. Разбираться у меня не было ни сил, ни желания. Тогда, больше года назад, я не стала об этом думать, сейчас тем более не собиралась. Мне было неуютно от того, что я не могла накрыть стол так, как хотела бы, как накрыла бы всего несколько лет назад, зато я стала самостоятельной. Не зависела ни от мужчин, ни от псевдо-убеждений, которые надевали невидимые кандалы на души и тела женщин.

– Здесь мило, – сделал Лёша комплемент моему пристанищу.

– Это съёмная квартира, – для чего-то напомнила я.

– Помню, – он улыбнулся. – Теперь ты не планируешь уезжать?

Он напомнил о моих рассуждениях на совместном ужине в ресторане, тогда я вслух размышляла о том, чтобы отправиться к родителям и остаться там навсегда.

– Нет, – помимо воли засияла я. – Конечно, нет.

Я нашла работу в своем же доме – это больше, чем я смела мечтать, пока её искала. После завтрашнего посещения отдела кадров, я собиралась позвонить арендодателю, сказать, что продолжу снимать квартиру, оплатить вперёд несколько месяцев проживания. Для этого придётся залезть в запасы, которые отложены на чёрный день, но нам с Кирюшкой была необходима стабильность. Относительно постоянное жильё в первую очередь.

– Хорошо, – ответил Лёша. Посмотрел на меня внимательно, и, не успела я смутиться от пристального взгляда, продолжил: – Тебе идёт улыбка.

От накатившего, совершенно неуместного девичьего смущения, я спрятала лицо в бутоны роз, которые так и держала в руках. Спохватилась – надо поставить цветы в воду, благо подходящая ваза стояла на подоконнике, едва скрытая полупрозрачным тюлем.

Схватила несчастную вазу и рванула с ней на кухню. У раковины, где я набирала воду, отложив в сторону букет, меня догнал Лёша. Встал сзади, на расстоянии дыхания, упёрся двумя руками в края столешницы, так, что я оказалась в его плену, проговорил:

– Постарайся не нервничать. Всё хорошо.

В ответ я молчаливо кивнула.

«Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо», – повторила я про себя как мантру.

– Тебе помочь? – спросил Лёша.

Я резко развернулась и почти уткнулась в грудь Лёши носом. Он отошёл на шаг, убрав руки от столешницы. Забрал у меня протянутую вазу, потом захватил букет и отправился в комнату, предварительно одарив улыбкой, от которой ямочка на щеке стала заметнее.

На стол мы накрывали вместе. Получилось… мило, по-домашнему, хотя разум царапало то, что всё выглядит не так, как могло быть… Не так, как учили меня в родной семье, как следовало бы принимать гостя, если позвала в свой дом.

– Вкусно, – похвалил Лёша мои старания, прожевав кусочек говядины, которая действительно получилась недурно – рассыпчатой, с достаточным количеством соли и приправ.

– Спасибо, – поблагодарила я за комплимент, вдруг вспомнив, насколько приятно, когда твои усилия хвалит мужчина. Твой мужчина. Неуместные мысли, абсолютно ненужные… Лишние.

– Люба, ты почему хлеб не ешь? – вдруг спросил Лёша, показав глазами на корзинку с белым и чёрным хлебом. – Не говори, что на диете.

– Нет, – на мгновение я растерялась и пожала плечами: – Привыкла без хлеба. Это плохо?

В семнадцать-девятнадцать лет, только начиная самостоятельный путь, я решила, что было бы неплохо похудеть. Иллюзий, что я вдруг стану подтянутой высокой красавицей у меня не было, но детскую пухлость, свойственную многим юным девушкам, убрать мечтала. Я села на диету и отправилась в спортзал. Постепенно забросила и то, и другое, а привычка отказываться от хлеба осталась.

– Почему же плохо? Если привыкла не есть – не ешь. Просто прямо сейчас тебе противопоказаны диеты для похудания.

– Хорошо, – кивнула я и добродушно заметила, оглядев себя сверху вниз: – Мне казалось, я не похожа на умирающего лебедя.

Платье меня немного полнило, складки на груди придавали объёма и без того не крохотному размеру. Конечно, я сильно похудела, спали бока, живот, немного сдулись груди, став на полразмера меньше, но тщедушной я точно не стала. Если не учитывать показания крови, конечно, в первую очередь злосчастного гемоглобина, который болтался на уровне значительно ниже нормы. Однако, как выяснилось, низкий гемоглобин сказывается на цвете кожи и общем самочувствии, но не на объёмах моего тела.

– Слава богу, не похожа, – согласился Лёша. – Но мне кажется, тебе не помешало бы немного набрать вес.

Я мысленно поморщилась. Как же всё до боли, до зубного скрежета знакомо: надо похудеть; необходимо набрать вес; ты просто ленишься ходить в зал, поэтому вместе с грудью у тебя растёт пузо.

– Тебе нравятся пышечки? – Я отыскала в себе силы для натянутой улыбки.