Вернувший к свету

– Мне нравится, когда человек здоров и находится в ладах со своей конституцией. Понимаешь, о чём я?

– Примерно…

– Грубо говоря, у тебя нормостеническое телосложение, ты – мезоформ. Даже если ты перестанешь есть вообще, твой тип не станет долихоморфным, – он посмотрел на меня и добавил: – Астеническим.

– Худая корова ещё не газель? – усмехнулась я.

– Можно и так сказать. Это не значит, что нужно махнуть на себя рукой. Сказать, что такой я уродился, довести себя до анорексии или, наоборот, ожирения, но ждать от своего тела того, чего оно не может – не стоит.

– А ты какой уродился?

– Мне от папы достался брахиморфный тип телосложения. – Лёша показал на своё широкое запястье. – Я контролирую своё питание, регулярно занимаюсь спортом и заставляю себя двигаться, чтобы не покрыться неприкосновенным слоем жирка и видеть собственный член, – усмехнулся он. – Но тебе сейчас стоило бы подумать о здоровье, а не эстетике.

– Я думаю, – кивнула я на зёрна граната в пиале и гематоген на углу стола – неизменный презент от Лёши.

Именно с гематогенки в розовой упаковке началось наше неформальное общение с Алексеем Викторовичем. Однажды, после обычного обхода, когда он заглянул ко мне с дежурным вопросом о самочувствии, я нашла на подушке упаковку лакомства. Не шоколад, вино или торт, не цветы, а гематоген с солнышком на обёртке. Это солнышко заставило меня улыбнуться, кажется, первый раз с момента, как я пришла в себя.

Потом он приходил ещё раз и ещё, и каждый раз приносил простую гематогенку. Я принимала с благодарностью, вежливо говоря: «Спасибо», внутри же ликовала, как впервые влюблённая старшеклассница, получившая валентинку на четырнадцатое февраля.

Мы разговаривали обо всём, а по сути, ни о чём, становясь если не друзьями, то близкими людьми. Симбиоз дружбы, увлечения, флирта на грани приличий, взращённый в отдельно взятом госпитале, в палате для одного пациента, на седьмом этаже.

В этот раз, за ужином в моей квартире, мы снова беседовали ни о чём, флиртовали на грани и уже за гранью, словно прощупывали воду, отвечали себе и собеседнику на главный вопрос вечера: нет или да.

Помимо моих убеждений, которые едва ли не истерично визжали: «Нет! Нет! Нет!», ведь стоит пустить в свою постель мужчину, как он окажется в сердце, мыслях и жизни, принеся с собой очередное разрушение, существовал ещё один вопрос, ответ на который я хотела бы знать наверняка. А именно: женат ли Алексей?

Он проводил со мной время, пригласил в ресторан, приехал сам, но показатель ли это свободы от уз брака… Жизненный опыт говорил мне, вернее – орал во всю глотку, что для многих мужчин брак – не причина хранить верность. Мне не довелось быть постоянной любовницей женатого мужчины, однако случались одноразовые связи, после которых хотелось отмыться с хлоркой, а чувство непрекращающейся тошноты не проходило очень долго. Ведь то, что для меня было всего лишь ничего не значащей связью, какой-то женщине могло разбить жизнь.

Мне необходимо было точно знать ответ на вопрос, женат ли Алексей, прежде чем решать хоть что-то… Я отчётливо понимала, что внутреннее моральное давление из-за ещё большего падения не перенесу. Прагматичная часть меня отдавала себе отчёт в том, что я не в том положении, чтобы выбирать, но воспитание, помноженное на суровый опыт, подсказывало – я категорически не хочу вступать в отношения с женатым. Пусть они будут поверхностными и недолгими – других не представляла, – я отказывалась даже думать в направлении адюльтера.

– Лёша, ты женат? – спросила я прямо, посмотрев в упор в серые глаза в обрамлении густых ресниц.

– Нет, – он показал правую ладонь без обручального кольца, – уже нет. Год назад, накануне нового года, мы официально развелись.

«Год назад, почти как я», – подумала я, но вслух, конечно, не сказала. Говорить о собственном браке я не была готова даже с психологом, тем более не собиралась с Лёшей. Откровенность с мужчиной неминуемо оборачивается против тебя – этот урок я запомнила на отлично. Повторение – не мать учения, а злая мачеха.

– Почему? – так же прямо продолжила я.

Мы оба были взрослыми людьми. Мне стало важно узнать, чем дышит человек напротив. Догадываться не было смысла и желания. Если бы Лёша хотел задать такой же вопрос мне, он бы его задал, независимо от того, собираюсь я отвечать или нет.

– Не сошлись характерами, наверное. Просто однажды стали чужими людьми, решили не портить друг другу жизнь и нервы. Скорей всего, это было неизбежно. Она тоже врач, гастроэнтеролог. Пока была студенткой, между нами стояла только моя работа, которая была причиной бесконечных конфликтов. Как ты, наверное, заметила, я чаще бываю на работе, чем дома. Не каждой женщине это по нраву, моей это ужасно не нравилось, и я её понимаю: когда она начала работать в полную силу – не понравилось уже мне.

– Ты против того, чтобы женщина работала? – перебила я.