Вернувший к свету

Лёша не пришёл в восторг, попытался мягко отговорить, убеждая, что мой организм попросту ещё не готов к подобным нагрузкам. Ежедневная работа, часто до девяти-десяти вечера, иногда без выходных – совершенно точно не то, что мне нужно.

Я беспечно отмахнулась. Да, я пережила теракт, сложные операции и восстановительный период, но когда это было? Три тысячи лет назад, не меньше! Уже давно я не вздрагивала по ночам, не пугалась хлопков, резких звуков, не беспокоилась беспричинно, спокойно спала ночами, легко справлялась с ежедневными нагрузками.

Смогла справиться тогда, сразу после больницы, будучи раздавленной, растерянной, испуганной, теперь тем более смогу – решила я.

Зря. Нагрузка росла день ото дня. Я не успевала ничего. Буквально ничего! Иногда обходилась без полноценного обеда в течение нескольких дней, пока не понимала, что меня начинает шатать от стены к стене. Дом приходил в запустение, дети росли, как трава – сами по себе.

Пришло время выбирать гимназию для Милы, решать, отдавать ли Кирюшу в первый класс со сводной сестрой или стоит подождать годик. В следующем году Мила должна была отправиться в школу в возрасте старше семи с половиной лет, значит, Кирюша сможет пойти в первый класс в разрешённые законом шесть с половиной.

Будучи сообразительной от природы, умненькой девочкой, Мила по-прежнему имела большие проблемы с усидчивостью. Кирюша же, напротив, рос вдумчивым парнем, с упорством постигал непростую науку учёбы, но знания давались ему сложнее. Выучить между делом стихотворение он не мог, как и быстро, но в то же время правильно, решить простые математические примеры.

Я же была поглощена планом продаж, бесконечными ротациями, перестановками, изменениями в законодательстве, проверками, которые сыпались на мою голову, как из рога изобилия.

Не могу сказать, что это останавливало меня от трудового подвига, напротив, я была готова бороться с целым миром, доказывая, что справлюсь с любой должностью, выдюжу любые сложности. Смогу!

Иногда Лёша пытался поговорить со мной, убедить найти в своём организме воображаемую кнопку «стоп», остановиться, однако, я лишь отмахивалась, а то и злилась на мужа. Он словно не был рад моим успехам, а тем временем мой универсам занял второе место в сети за прошедший квартал, обогнав безусловных лидеров продаж.

И всё это благодаря моему руководству! Боже, как я гордилась собой! Стремилась работать больше и больше, доказывая себе и окружающим, что я достойна своего места и денег, которые платили за мой труд.

Проблемы начались неожиданно для меня и ожидаемо для Лёши. В одно совсем не прекрасное утро, он нагнулся над мусорным ведром, чтобы выкинуть фантик от конфеты и застыл в недоумении, глядя вниз. Резко нагнулся, не морщась, вытащил то, что его заинтересовало, положил передо мной на стол.

– Что это? – спросил он, смотря поочерёдно на меня и на выброшенные упаковки обезболивающих таблеток. – Твоё? – уточнил муж, показывая на один из самых сильных препаратов, вернее то, что осталось от него – пустой блистер.

– Да, – кивнула я.

– За какое время ты это приняла?

– За неделю, наверное, – пробормотала я. – У меня постоянно голова болит, – попыталась я оправдаться, искренне не понимая, в чём моя вина.

Головные боли мучили меня часто, ещё до того, как я перешла на новую должность. Какое-то время я справлялась с ними, после свадьбы и вовсе забыла о том, что страдала от них, а в последний год всё вернулась на круги своя, причём в ужасающей прогрессии. Я просыпалась с головной болью, засыпала с ней же. Иногда меня тошнило, я не находила себе места, потом отпускало ненадолго, а после начиналось всё с начала. Дабы не мучиться лишний раз, я принимала таблетку и рвалась в бой. Потом снова принимала, и снова, теша себя надеждой, что после четвёртой-пятой-шестой порции обезболивающих боль точно отступит.

– Сядь, – твёрдо сказал Лёша, указывая на стул.

Пришло понимание, что отмахнуться, рвануть на работу не выйдет. Придётся выслушать всё, что скажет муж, возможно, опоздать на работу.

– Ты знаешь, что такое абузусная головная боль? – спросил он, внимательно глядя на меня.

– Нет, – пожала я плечами, пытаясь придать голосу беспечность.

– Это головная боль, которая развивается в результате чрезмерного приёма анальгетиков, – сказал он коротко, не вдаваясь в детали, отлично понимая, что в медицинских терминах я не сильна, а вот слово «анальгетик» должна понять.

– Глупости, – почти вспылила я. – Я же не на пустом месте начала глотать таблетки.

– Не на пустом, – согласился Лёша. – У тебя были головные боли напряжения, и мы с ними почти справились, – он напомнил, как долго я боролась с последствиями травмы, одним из которых и были эти самые боли, – а ты превратила эти боли в абузусные.

– И что? – фыркнула я, выставляя иголки, готовясь к первому нашему серьёзному конфликту.