Верные до конца

Поэтому Бауман и не удивился, когда, разыскивая Ульянова, ныне носящего фамилию Мейер, забрел в небольшую пивную, владельцем которой оказался социал-демократ Ритмейер. Поначалу Бауман поражался: социал-демократы — и вдруг частная собственность? Теоретически германские социал-демократы, конечно не против, но когда еще эту собственность ликвидируют, а пока сосиски, пиво, раки приносили Ритмейеру вполне приличный доход. Во всяком случае, он имеет возможность снимать в доме по соседству с пивной несколько квартир. В квартире № 1 и проживает герр Мейер.

Небольшая, очень скудно обставленная комнатушка, к ней примыкает что-то вроде кухни. На гвозде возле водопроводного крана висит жестяная кружка. Больше никаких достопримечательностей. Герр Мейер живет без прописки, так надежнее, ведь германские жандармы редко отказывают в услугах своим русским коллегам, могут и проследить.

Владимир Ильич встретил Баумана с озабоченной деловитостью. Николаю Эрнестовичу придется многому научиться. Печатать, клеить, организовывать, да мало ли что должен освоить газетчик.

Сейчас Ильича беспокоят два вопроса: где в германском городе раздобыть русские литеры и где печатать? Впрочем, этот второй вопрос как будто бы разрешается с помощью немецких друзей. На Зенефельдерштрассе, 4 имеется типография М. Эрнста. Издатель Иоганн Дитц обещает свести с превосходным наборщиком, польским социал-демократом Иозефом Блюменфельдом. И пора подумать о технике транспортировки газеты в Россию.

Блюменфельд, или попросту Блюм, оказался человеком находчивым. Бауман искрение восхитился, когда Блюм заявил, что русским социал-демократам в печатании нелегальной газеты поможет… православная церковь.

Да, да, в Лейпциге, в лучших типографиях этой мировой столицы типографского дела, печатаются православные богослужебные и иные духовные книги. Шрифт отменный. У Блюма в городе масса знакомых печатников социал-демократов, они и «позаимствуют» два-три пудика шрифта.

Первый номер «Искры» печатался в Лейпциге. И за несколько дней до наступления нового века увидел свет.

Передовая статья «Насущные задачи нашего движения» заглядывала в будущее и как бы вторила эпиграфу. Ее написал Владимир Ильич Ульянов: «Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется все, что есть в России живого и честного. И только тогда исполнится великое пророчество русского рабочего-революционера Петра Алексеева: «…подымется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах!»

Париж. Набережная Сены. Тускло горят калильные фонари. Зимой здесь почти не видно влюбленных. Ветер и редкие прохожие. Недалеко от набережной на Рю де Греннель — русское посольство. В огромном Особняке тоже холодно, неуютно.

Петр Иванович Рачковский бесцельно переставляет с места на место бронзовые канделябры. Сегодня его все раздражает. Но более всего — тайные агенты. Рачковский был невысокого мнения не только о своих осведомителях, но не жаловал и петербургское начальство из департамента полиции: жандармский офицер с университетским значком — насмешка над полицией.

Рачковский ведает всей заграничной русской агентурой и в ответе за нее, А на кого опереться, кому довериться? Ну Гартинг — еще куда ни шло, набил руку на сыске, когда числился секретным сотрудником по партии «Народная воля». И главное, предан ему, Рачковскому, чего, например, не скажешь о Льве Байтнере или этом балканском идиоте полковнике Будзиловиче. Рачковский по роду своих занятий должен всех подозревать, и подозрительность стала его второй натурой. Он подозревает департамент в интригах против него, Рачковского. Некий Ратаев метит на его место. И чего ему надо: начальник особого отдела департамента, баловень общества, светский жуир? Заграниц ему захотелось, что ли?

Сидя здесь, в Париже, трудно противостоять столичным карьеристам. Но и в департаменте полиции принято никому не доверять. Министр внутренних дел создал свою сеть агентов, которые должны вести наблюдение за всеми. И за Рачковским тоже. И это в такое-то время!..

Рачковского особенно беспокоит Швейцария. Она буквально забита и бывшими народовольцами, и социал-демократами, и бундовцами, и польскими и латышскими социалистами.

В этой горной республике чрезвычайно либеральные законы. Достаточно эмигранту найти двух поручителей в том, что он действительно тот человек, кем назвался на таможне, и пожалуйста, живи себе как знаешь. Если угодно, заводи печатни, организуй диспуты, собирай сторонников — никакого тебе порядка!